Улица сбилась бесформенным скрипом,
хрипом
ботинок, подошвами втоптанных в грязь
сотню раз,
дыханием хриплой, кряхтящей железной
болезни.

Ветер пугливый, смешной, угловатый,
на запад
рывками.
Мечется, запертый плотно
потными
стенами серых, заношенных зданий,
раздавлен.

Блещет сверху экран миллиардами клеток,
сетка.
Синеет небо. Считана точная матрица,
катится
диск, излучающий свет,
ответ
холодному лезвию царства неона,
фреона.
Дымное, вязкое море бетона.
Тонут
железные остовы полуэлектронных машин.
А вокруг ни души.