Понурый, тихий, и отчаянно – пристыженный,
наедине с тобою, после, в тишине.
Я понимаю, что выкрикиваю ближнему
слова тобою предназначенные мне.

Но без смиренности немыслимо учение,
и часто всех вокруг виня в своих грехах,
я осекаюсь на пол-слове и пол-мнении,
и в гневных мыслях и в досужливых речах.

Мне надоело быть мишенью откровениям
наедине с тобой - с собой наедине.
Когда же у тебя иссякнут угрызения?
Ты во спасенье или в наказанье мне?

Выслушав советы друзей попробовал отредактировать
интересно было бы узнать какой вариант лучше.
Вариант 2:

Разговор с совестью

Понурый, тихий, и отчаянно – пристыженный,
наедине с тобою, после, в тишине.
припомню, всех кому кричал, обиженный
слова тобою предназначенные мне.

Но без смиренности немыслимо учение,
когда же забываю о своих грехах,
приходишь с новым протоколом обвинения
о гневных мыслях и досужливых речах.

Мне надоело быть мишенью откровениям
твоим – с тобой мы навсегда наедине.
Когда же у тебя иссякнут угрызения?
Ты во спасенье или в наказанье мне?

Вариант 3:

Поник, ссутулился, сижу пристыженный.
С самим собою в необъявленной войне.
Зачем высказывал в лицо бесстыжее
слова, тобою предназначенные мне?

Помилуй, милая, не до смирения,
Виню в грехах своих весь белый божий свет.
Прости мне, строгая, мои сомнения,
Ответь по - совести, ты друг мне или нет?

Но без смирения не внять учению,
Не повиниться, не раскаяться в грехах.
И только ты одна от преступления
Спасаешь тех кому не ведан божий страх.

Как плакать гордому о снисхождении?
Чем оправдать себя, прижатого к стене?
И станут ли лекарством угрызения?
Ты во спасенье или в наказанье мне?