Любовь – болезнь, любовь – лекарство,
Но лишь – ответная любовь.
Зачем же, ошибаясь вновь,
Ты страстью исцеляешь кровь,
Любовь, меняя на коварство?

Его целительный набор:
Свеча, веревка и топор.
И, сверх того, до полной меры –
Иезуитские манеры:

Сначала – небо подарить,
Затем – молчаньем оглушить,
Узлом сковать немое тело,
Топор – поближе к наглецу,
И свечку поднести к лицу.

Потом, когда уж надоело,
Слегка удавку отпустить,
С тоской о чем-то попросить,
С обворожительной улыбкой
Простить себе свои ошибки,
Пнуть нежно ножкой подлеца
И вновь сначала, без конца…

Какое верное леченье,
Какой испытанный рецепт.
Больной дошел до исступленья
И гибнет сам в расцвете лет…

Чуть дышит страждущий птенец,
Он ждет спасенья – пощадите.
Иль сбросьте путы, наконец,
Иль топором его свершите…

Беда, коль разум с сердцем в ссоре:
Душа не вынесет вердикт.
Она заложник в этом споре,
Она и стонет, и болит.

И нет надежного лекарства,
Чтоб не лилась из сердца кровь…
Возможно, в мире нет коварства,
Но знаю точно: есть любовь.