Сефардский раввин заявил, что нельзя
на кладбище хоронить сефарда рядом с ашкеназом,
который может оказаться гоем из России.

Я – ОЛИМ (мой ответ сефардскому раввину)
На что надеялся олим,
Когда Россию покидал,
Что будет здесь для всех своим,
А стал своим для подметал.

Свобода, равенство и братство,
Слова, что с детства я учил -
Другого ж не было богатства -
Своим я был среди могил.
Тех местячковых, позабытых,
Полузасыпанных, разбитых,
Познавших очень много бед,
Хранивших веру сотни лет...

Вот там как раз я был еврей
Среди большой родни своей.

Среди сефардов мать моя,
А рядом вся ее семья.
Средь ашкеназов мой отец.
Как много близких здесь сердец!

А здесь, в краю обетованном,
Я стал, пардон, евреем сраным.
Второго сорта, может гоем,
А попросту сказать изгоем.

И не будет мира, если порой,
Евреев делят
На сорт первый
И сорт второй.
Где сефард только с сефардом
Должен лежать на кладбище рядом.
Мне же, тоже еврею, о Боже,
Рядом с ним лежать не гоже! ноябрь 2006 Анатолий Зусман, олим с 2005 г.
(Мать – Дуся Гаркави, отец-Израиль Зусман)