Написано в шутливой форме
с лёгким налётом эротики.

1.
Три дня она почти не ела,
Три ночи толком не спала,
А только милого ждала
Да всё в окно своё глядела.

А за окном свистят метели,
Танцуют, кружат вдоль тропы.
На сострадание скупы,
Стоят две старых строгих ели.

Узором зимним серебрится
Стекла белеющая гладь.
Но где же милый? Не видать! –
Одна лишь вьюга веселится…

2.
Она ждала (увы, напрасно!),
Гнала свои сомненья прочь,
Не зная, что уж третью ночь
Другой он женщиной обласкан.

Целует груди ей нагие
(До слёз, до исступленья вплоть)
Её волнующую плоть,
И бёдра полные, тугие.

Горячих губ бесстыдно пламя…
Он в ласках страстен, груб и прост.
Любовь податлива, как воск, -
Плывёт под жаркими телами…


3.
Ему ли помнить недотрогу,
К которой ластился шутя?
Целуя нежно, как дитя,
Он с ней прощался у порога.

Её улыбка так прекрасна,
И руки нежные белы,
Но так неопытно – милы
Прикосновенья губ атласных.

Скучны и скованы движенья…
(Неоперившийся птенец!
С такою - только под венец,
Дабы продолжить отношенья).


4.
Нет, не того ему хотелось –
Не робких девичьих речей, -
Безумных, сладостных ночей
Изведать с девой не терпелось.

Шептать ей дерзости на ушко
И тело юное ласкать,
Но вряд ли здесь любви сыскать,
Ведь так застенчива подружка!

У губ - вкус ягоды неспелой.
Стыдливость вряд ли обойти!
Не целовать её груди,
По – детски маленькой и белой…


5.
Гуляет ветер, хулиганит,
У елей ветви теребит.
В окошко весело глядит,
И за собою в небо манит.

Он не пришёл…Досадно очень!
Она одна осталась вновь,
(А подарить ему любовь
Была готова, между прочим!)

Она вздохнёт, задёрнет штору:
Погаснет в окнах слабый свет.
Во тьме растает силуэт
И взгляд, исполненный укора.