Гоняя небесные тучи по кругу, Доставив сугробы в леса и поля, Залила пространство мятежная вьюга В кромешную видимость ниже нуля. Беснуясь ветрами она пеленала В холодные ткани земель закрома, И так завывала, что даже шакалы От этого воя сходили с ума! И видно Всевышнего не было рядом, Поэтому взяв энергичный размах, Предстала материя сущего ада Его обитателям – в белых тонах. ………………………………………………….. Заносами снежными с окнами вровень И выше последней ступени крыльца, Мой дом из дубовых нетесаных бревен Стоял, проводив в неизвестность жильца. Внутри злая темень царила, однако Из этого мрака, на нервном ладу, Протяжно и жалобно ныла собака, Собачьим чутьем навывая беду… ……………………………………………………. Я шел на пургу, огибая сугробы И что бы не думали вы обо мне, Считался удачным и крепким на пробу Охотником в этой замерзшей стране. Я жил удаленно: ни скучно, ни сочно, На воле пушистой – с ружьем, как с пером. И знаете, сколько в тебе сверхурочных, Когда слово «выжить» ложится ребром. Сидеть бы ленивым медведем в берлоге Во время разгула метелей и стуж, Но черт меня дернул намедни за ноги, Отправив в такую кромешную глушь. Дорога! Какая там к черту, дорога… Сам леший заблудится нынче в лесу. Четыре часа – это в общем, немного Для пеших прогулок с ружьем, на весу. Уверен, покажется дерзкой и странной Идея со вкусом бессмысленных жертв, Но если в пургу не проверишь капканы, Потом их сам черт не отыщет уже. …………………………………………………………….. Зашел далеко. Незнакомое место. Дубы, да березы, но то – полбеды… Вдобавок пространство сгущалось, как тесто И прятало свежие волчьи следы. Голодные искры сверкали по дебрям И ждали чего-то сии огоньки, Но вряд ли они на матерого вепря Посмеют свои заартачить клыки. Поэтому брел без оглядки, пытаясь У ночи украсть расстояния часть. Чутье и свобода вели, заплетаясь, А вера и навык пророчили шанс. Я шел напролом, сквозь колючие ветки, Последние силы поставив на кон! И вот, наконец! Долгожданная метка Мелькнула решившим судьбу маяком. Семнадцать шагов до ближайшей осины, Два шага налево, три – прямо, и… стоп. Стоит в стороне, возле тропки лосиной Капкан, что возможно давно не пустой. Природа пейзаж за деревьями кроет, Но вот я уже в закулисном фойе, И вижу на ложе заснеженной хвои Тяжелую тушу добычи своей! Потемки скрывали размах очертаний Того, кто лежал на тропе, поперек… От странного чувства, из сердца к гортани Поднялся тяжелый и липкий комок. Не спешка – охотника верный обычай, Его ритуал на немом языке. Поэтому я пробирался к добыче С ружьем наготове, с душой в кулаке. Все ближе и ближе шаги подбирая, Я крался, поверив в предчувствия дар: А вдруг это хищник со мною играет, Готовя внезапный ответный удар… Чем ближе – тем гуще округу лесную, Затягивал сущего мрака разгул, Но вот я уже очутился вплотную, К кому-то, лежащему мордой в снегу. И понял: предчувствия были напрасны, И ком под гортанью сглотнул со слюной. Животное было совсем не опасно, Поскольку, как мумия, мертво оно! Присел и ощупал: замерзшее тело С крупицами снега в густых волосках, И четкое страшное: «Что ты наделал!», Раскатистым громом раздалось в мозгах. Пятнилась земля от кровавого крапа, Железные нервы трещали по швам, Открылись глазам вместо морды и лапок: Две тощих руки, две ноги…голова… И пальцы! Такие холодные пальцы, Что мысль о побеге вползла, как змея… Но совесть – не тетка и с ней не считаться Всегда невозможно. Поэтому я Схватил мертвеца, от волнения пьяный, К себе развернул и немного привстал, Вгляделся получше: а там – обезьяна! Откуда взялась она в этих местах?!
|