Пришла пора и добрая воля делать прозу.
А стихи, будто следом, бегут, пишутся. По инерции?



* * *
Ветры перелетные в край зовут, где не был,
В тело тычась, будто бы в ил речной плотва,
И душа, как облако, обнимает небо,
И хмельно качаются в голосе слова.
А зрачки опутаны травами немыми,
Ветрами незрячими, пылью неземной,
Огибая землю, ты странствуешь поныне
С кем-то, доля, долюшка, только не со мной!


* * *
Ни глубоко ручьи текут, ни мелко –
Стальные, сталью режутся на стрелках,
И, стуком каждый стык перебирая
И ритмы сам свои перевирая,
Великий поезд в них нырмя ныряет
И повороты, вторя, повторяет.
И что? И что привиделось такое –
Устали мы от мира и покоя?
И треплемся в пути о чем-то вздорном,
Макулатурно-водочно-коверном,
И объясняем вежливо соседям,
Куда, давно ль... Мы едем, едем, едем
За берегами заоконной сини
В нерастекаемость Руси...
Неисчерпаемость России.


* * *
Восходит солнце без предупрежденья.
Весь день растишь ягненка и лелеешь,
Как будто чувства или убежденья.
А день бежит ко сну от пробужденья.
И вырос волк. И сам ягненком блеешь.
Но изыначить что-то вряд сумеешь –
Садится солнце без предупрежденья.

Березовое
Стояли в неясной весенней печали,
Шатались по кочкам, толкаясь плечами –
Налившийся соком березовый остров
И – сок отворяющий лезвием острым.
Текучая сладость плеча молодого,
И грешная алчность бродяги седого...
Стоять у березки недвижно столбами
Иль в небо умчаться, сомкнувшись губами?

В купе
Глотает время дребезжаще
За чаем – хочется, не хочется,
Кусая сахар – слаще, слаще! –
Ни от чего вдруг одиночество.
Сугробный лоб застружно морща,
Обречено всю ночь ворочаться,
Чем больше стыков, – горше, горше! –
Невпроворотней одиночество.


* * *
Ты моя?
Нет, не думаю,
Если сам я не свой.
Существуем не суммою –
Разделенной тоской.
Ах, оставь!
Что за равенство
Между мной и тобой?
Ты любви моей таинство,
Для тебя я – любой.
Ты высокая истина,
Я же низменно лгу,
Ты со мной независима,
Я с тобой – не могу!

Память
Не утерялась бы память
Лишней деталью в пути –
Выдержу вьюги и замять,
Сколько зима не крути,
Выдержу снега расплавы,
Выдержу слякоть и зной,
Выдержу брани и славы –
Память пусть будет со мной.
Чтобы назло летам-зимам,
Суженой сердцу порой
К тропкам вернуться родимым
Памятной горькой травой...


Нет, не смущай ты и не жги
Тревогой душу мою, память.
Не видно в будущем ни зги –
Зато не будет, может, маять
Ни блеском чьих-то чистых глаз,
Ни плеском чьих-то рук радушных,
Видал которые лишь раз
И то в каком-то сне минувшем?
Бежать? Куда? Везде, поди,
Найдешь, ненужная копуша?
...Ты, память, ум не береди
И не смущай минувшим душу!


* * *
Свет включен день и ночь,
Нараспашку все двери,
Паутина в углах,
Застирала белье...
Я ребенка бы ей ни за что не доверил.
Только что, если в дочке спасенье ее?

Землетрясение
– Я вам не лошадь – ходить в поводу!
Выберу собственной волей беду
И разойдусь с лакированным Небом,
В бездну свалюсь, где никто прежде не был,
Взрывом невиданным высвечу мрак,
С Небом сумбурным отпраздную брак,
Быть не желаю прокормом для корма,
Землетрясения сделаю нормой!..
– Бейся, Земля, содрогайся, пульсируй,
Рушь равнодушие к небу и миру!


Скажу

И не твоё, и не моё
Подавно
В колодце лето
Спит на самом дне.
Ты высыпаешь яблоки
И плавно
Идёшь по саду
Дымному ко мне.

Идёшь, идёшь, пустым
Дразня подолом,
И разум – нет! –
Кричит на это вдруг,
Смущён прощальным
Дансинг-произволом
Стрижей, простор
Кромсающих вокруг.

Морщинка, что ли,
Врезалась в межбровье?
Молчи – иль нет,
Скажи – не глубока…
Исходят падалицы
Мёртвой кровью:
До черноты
Изранены бока.

И ветви рук
Обуглены по плечи…
Не трепещи:
Не больно обману.
Скажу, солгу –
Что помню вечно вечер,
Костёр и дым,
Окутавший луну.

Что вожделенным
Взлётом в поднебесье
Мы искупили
Яблочную смерть…
Скажу, солгу –
Мол, снова будем вместе:
Ты, я и сад, –
Без памяти гореть!

* * *
Захлебнусь глубоким ветром,
Утопая, раздвою
На сто тысяч километров
Синегривую струю.
И поймаю – сто секретов,
И пойму – а он бесстыж,
И узнаю – где-то, где-то
Ты распахнуто стоишь...

* * *
Ушла. Измены не простить,
И не забыть, что виновата.
А мог того не допустить –
Ведь изменил и сам когда-то.
Из сердца вон и со стены
Лица овал и контур тела!
И были все соблюдены
Стыды развода и раздела.
И не тебя вернуть хочу,
Золоторунно завитую, –
Жалею, что не ворочу
Любовь, придумано святую.
Не удержавшимся на гриве
Нужны ли памяти хвосты?
Прошло семь лет после разрыва.
Лишь в снах моих все ты, все ты...
...Женился, доченьку качал,
Водил экспрессы, вел уроки,
Стихами душу облегчал –
И в них тобою жили строки.
Золу над прошлым ворошил
И обжигался прошлым больно,
Но это значит – тем я жил,
Что шел к тебе непроизвольно.
...Нельзя вернуться никогда
В часы, которые пробили.
Но как мы любим те года,
Но как мы любим города
В которых нас любили!

Правда
Параллелью неслабой
Незабвенен завод.
Будто яростным слябом
Слепо правда идет.
Правдой очи исколешь,
Столько душ обожжешь.
Разглядишь на контроле –
Черно-стылая ложь...


* * *
Волчья престижная шкура
Зорко у кресел живет,
Хищная в клочья натура,
Ночи не спит напролет.
В сон загляну лишь вполглаза –
Вымахнет в ноги столу
И захрустит каждым пазом,
Каждой дощечкой в полу.
Заворошится за шторой
В долгой тоске о родном,
Воем ударит матерым,
Лес углядев за окном.
Правда ль? –
С такой верхотуры?
Бросишься к форточке сам.
По одиночеству шкуры.
Глядь! –
По седым волосам.

О счастье
Мы и не знали его, лебединого.
Было людское – семья, как семья.
Бах!..
Ни она – и осколка единого! –
Не подбирала, ни я.
Хоть бы людского, зачем лебединого?
Сплетни соседи сплетали:
"Ах, ох!.."
Только никто – и осколка единого! –
Не подобрал, не помог.

Ты
Пряники манят, пугают Кнуты.
Ты подрастаешь меж ними как Ты.
Только поднялся – Другой тут как тут:
Пряник – не Пряник, и Кнут – да не Кнут.
Страхом прикинется, Долгом, Любовью –
Имя подобное примет любое.
Жить с этих пор ты начнешь для Другого –
И ненавистного, и дорогого –
Жить для Кого-то, работать, любить,
Чтобы для всех Что-то Значащим быть.
Что это? Дедовских темных низов
Или грядущего высшего зов?
Ищешь волшебных зеркал отраженья,
Где вместо истин себя ублаженье,
Где лишь победы, но нет отступлений,
Где Ты святой или, минимум, гений.
Что ж, в зазеркалье одни миражи? –
Мир по ту сторону правды и лжи:
Все только правда, и все только ложь –
Мир чистой веры! Что с веры возьмешь?
Ты-то что выбрал? Вид мира такого?
Или работу на благо Другого?


* * *
Из "трех колец" ударил влет
В подкрылье кряквы резвой дробью.
Подранок – бульк! – под ранний лед,
Зарозовевший дробной кровью.
И жарко плакался свинец –
Не он за крюк смертельно дергал,
Ведь сам, как трепетный птенец,
Летать, не бить мечтал с восторгом.
Охотник бил... Рад обладать
Природы таинством, похоже,
Трофей добыл, чтоб доказать –
И мир чудес – реальность тоже.


* * *
Не весны почин,
А зимы исход –
Злая память.
Жить – так чином чин,
А как мы... вот-вот –
Не заставить.
И воздушный шар
В безвоздушии –
Разорвется.
И сердечный жар
От бездушия –
Разойдется.
Бесполезный труд
Подбирать куски –
Разве склеишь?
Неизбежный суд.
Избежать тоски –
Вряд сумеешь...


* * *
Вам приходилось за бутылкой
Сидеть, стихами говоря,
И знать – под пьяные ухмылки –
Что рассыпаешь бисер зря?
Вам приходилось ли обиду
Таить и сдерживать протест,
Когда кретин с ученым видом
Черкал ваш выстраданный текст?
Но настоящее страданье –
Упреки собственной жены,
Которой мир переживаний
И ваше творчество чужды:
"Почем идут стихотворенья?
Что принесли стихи в наш дом?
Что толку в этом вдохновенье?
Займись полезным ты трудом!"
И день, и ночь все тот же нудный
И потребительский подход...
И без того живется трудно,
И так достаточно хлопот!
И хоть люблю жену сердечно,
Не стану звать ее с собой
В страну Поэзии, где вечно
Царит великий непокой.
Нерукотворные богатства
Давно там ждут, меня маня.
О, как же надобно стараться,
Чтоб к ним прибавить и себя!
Себя? Но вряд ли доведется...
Плодоносить дичком готов!
Ужели людям не придется
Вкусить хоть раз моих плодов?


* * *
Поминовение усопших.
Идут средь плит могильных,
Меж кратких трав обильных,
Меж долгих кустиков усохших,
Где сорняки гнездятся густо
И где тюльпанов стрелы
Проклюнулись несмело,
И где уже покойно пусто.
И ни внимания земного,
И ни забот-опек небесных –
Прошло поверх могил безвестных
Поминовений много-много...

Или – или
Пытались "или" избегать?
Чтоб размышленья никакого?
Чтоб правда – правда, лгать – так лгать,
Без, так сказать, болиголова?
Весы иметь не могут вид
Одной тарелки с коромыслом.
И однополюсный магнит –
Чтоб норд иль зюйд – никак немыслим.
Души магнит – как ни пилили,
А полюсов желаний – два.
Болит весомо голова.
Закон природы – "или – или".


* * *
"Чужого не силься понять,
И там понимать нечего, –
Слышу опять и опять
Речь обывателя вечную, –
Откуда бы автору знать
Голые мысли зэковы?
Хочет сиделым он стать?
Или описывать некого?"
И вправду – таким невдомек,
Что можно понять другого,
Что СОстрадать – не порок,
Доброму – нет чужого!

Не обо мне
Среди голов, зело раскудренных,
Повесив сонную свою,
В электропоезде заутреню,
Привычно тесную стою.
Несемся мы с точильной скоростью,
По моргновениям, не вдруг,
Роняя сна и яви прорости
Из размыкающихся рук.
В бреду колесного икания
Все возвращаюсь в тихий дом,
Где за гардиною миткалевой
Тоскует ждущее с хвостом.

Хлеб
Дающий иногда воронам беспризорным
Приют в груди своей кричит о хлебе:
"Черный!"
А человек, с другими в чем-то несогласный,
Бунтуя, хлеба цвет определяет:
"Красный!"
Привычно сочиняющий сюжет мудреный
Писатель зрелый говорит, что хлеб –
Зеленый.
Предпочитающий ногам плавник дельфиний,
Рукам же – крылья, молча думает:
"Хлеб синий".
Пот вытер хлебороб рукою огрубелой:
"Пусть странен цвет, пусть странен вкус,
Всегда хлеб – белый!"


* * *
Быть может, в студии концертной
Вопрос мне будет задан льстиво,
Мол, не могли б сказать конкретно,
Какие любите стихи вы?
Приснилось как-то на рассвете,
Что говорю в притихший зал:
"Стихи люблю... других поэтов,
Свои? Которые не написал...
Над чем работаю, ответить?
Тружусь... А возгорюсь ли вновь?
Нельзя планировать, поверьте,
Ни вдохновенье, ни любовь...
Талант? Счастливая способность
Себя сжигать в таком огне,
Так осветить иную область
И так... Но то не обо мне!"


* * *
Где относительности мера?
На имя родины Гомера
Семь городов претендовали,
Хвалу поэту воздавали...
Но от случайных провожатых,
Слепой, зависел он когда-то.
Овидий изгнан был из Рима... –
Доныне с нами он незримо.
В чем суть? В его "Метаморфозах"?
В Октавиановых угрозах?
Что нам важнее? Прочность крова
Иль самобытность дела, слова?
Границы стерлись всех империй... –
Не Рая Данте Алигьери.
Круги Чистилища и Ада,
И "Одиссея", "Илиада",
И "Средства от любви" – непреходящи.
Творенья не слепцов, –
Впередсмотрящих!


* * *
Пускай иные пишут прозой.
Стихами лучше согревать
Сердца... Сердца и, как морозом,
Летами схваченную прядь.
Судьба несчастного поэта?
А что? – судьба! – не просто роль.
А может, счастье, радость это –
Чужую вычувствовать боль?
Целебной рифмы покрывало
На боль набросить и на зло,
На все... Что в мире ни бывало!
На все, что было и прошло!


* * *
Из нетуженых бед,
Из насуженых бед
Ни одна и в стотысячной дольке
Ни от добрых примет,
Ни от злобных примет
Не зависит, пожалуй, нисколько.
Из огромных обид,
Из догробных обид
Ни одна не зависит, ни крошки
Ни от космоорбит,
Ни от косноорбит,
Ни от черной, тем более, кошки.
И от сложности встреч,
И от ложности встреч
Не зависят любые напасти.
Только лучше беречь,
Сколько нужно беречь
От примет неприметное счастье.


* * *
На проводке – изъян изоляции.
Берегись! Обойди, отступя.
Прикоснешься, и ток фибрилляции
Бросит наземь жестоко тебя.
Варианты? Искать наспех струганный,
Профсоюзом оплаченный гроб...
Если встанешь, ¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬– смертельно испуганный,
Потирая то сердце, то лоб...
Так непрочен покров эпидермиса,
Так отчаянно ты уязвим!
Не хочу похоронного сервиса
И врагам не желаю своим.
В жизни каждого ждут потрясения
Посерьезней, чем тока удар,
От которых нет правил спасения.
Им подвержен и молод, и стар.
Перепало и мне – мама родная!
Старых промахов легок ли гнет?
Жизнь такая несчастьепроводная.
Может, так вас когда-то тряхнет!

Сыновьям
Спасибо, что судьбой не обессынен.
Мои – по стати, речи и глазам.
Хочу вас видеть лучшими, чем сам.
Вы не хотеть вольны.
Как я бессилен!

Желудь
В лесу желтеющем жива
Святыми чаяньями молодь...
Дубы теряли кружева,
И несмышленыш, малый желудь,
Смахнув беретик, сам упал.
Шуршали сплетни корневые.
Как странно – знал, что здесь впервые,
Но – как другой? – все узнавал.
Ростки пронзили высоту,
Пронзено, счастлив, умер желудь.
Права на смерть и красоту
Сама присваивает молодь...


* * *
Стоит безмолвно время.
Свой шумный хоровод
Людское наше племя
Вокруг него ведет.
Полжизни обалдело
Уже я откружил.
А никому нет дела –
Я жил или не жил.
Меня устало кружит
По жизни непростой.
Нет, отдых мне нужен,
Но я прошу: "Постой!
Постой, чтоб осмотреться,
Понять, куда идем,
Чтоб разум, а не сердце
Мне стал в пути вождем".
Но сквозь зубовный скрежет
Кричу напрасно: "Стой!" –
Вопросы так же, те же
Стоят передо мной...


* * *
Любовь во взгляде, щедрые цветы.
Сколь отдаешь, столь остается людям.
Жизнь – тело или дух?
Скажи, кто ты:
Яд иль настойка сладкого июля?
Всегда живет венков цветная жесть.
Громада лет по-летнему теснится.
Как будто был. Иль будешь. Но ты есть.
Лег в землю пепел.
Долго ль дыму виться?


* * *
Разводимся... Что это значит?
За холодность тем же плачу.
Она с наслаждением плачет.
А я горевать не хочу.
Так будет всегда, не иначе –
Под туфлей не быть сапогу!
И только, счастливая, – плачет.
А я и того не могу.
Настолько душевно богаче
Иль трюк из набора актрис?
Но как же легко она плачет!
Но как тяжело разойтись.


* * *
У буйвола сидела на рогах.
На рог разъединителя взлетела, –
И ток ударил ей в размах
Двукрылья, скрючивая тело.
И лишь на миг прервался он, –
Едва и свет мигнул в квартире.
И развелось же их, ворон!
А что, случилось что-то в мире?


* * *
Жить бы да просто водить поезда,
Длинные долгие, через года,
Зная, – железным движением жив,
Бросить, уйти –
Всей цепочки разрыв.
Жить бы да ладить прививки в саду,
Вольно вбирая в себя красоту,
Зная, – дела всей земли по плечу
Обыкновенному,
Не силачу.
Жить бы да к солнцу сквозь рыжую прядь
Каждое утро с тобой воспарять,
Зная, – не спать до вторых петухов
Завтра и впредь –
Не от бреда стихов!


* * *
Походили с ней на работу,
Посмеялись у детской ванны,
Потаскали еду и мебель.
Высоко несясь, разошлись.
И забылись о ней заботы,
И зажили на сердце раны,
И семейного счастья щебень
Был замешан в иную жизнь.
И сто лет бы с ней не видаться,
И не помнить сто лет друг друга,
Если б к свадьбе, уже дочерней,
Не сошлись наши сто дорог.
И не стало с тех пор казаться,
Что, мол, гонор – моя заслуга.
Только было б еще терпенье,
А упрямства – не дай нам Бог!

Самому
А как понимаете вы, педагоги:
"Смотрите не в небо, – смотрите под ноги"?
Теорию гениев – из нафталина
Иль каждому – знания и дисциплину?
Конечно, в потенции каждый есть личность, –
Натасканный гений – абсурд, алогичность.
Когда отвечающих правилам ГОСТов
Сто тысяч талантов, – сто тысяч прохвостов.
С позиций бы крика души или вздоха
Искусство ценить им, – нет, "плохо – неплохо".
Духовный заряд от прочтенья сонета?
Лишь зависть – "нарушен канон у поэта".
Поэтому, глядя не в небо, – под ноги,
Учите и личностью быть, педагоги.
Реально все пеги, говаривал классик.
Как цельною сделать вам группку иль классик?
Здесь мало во внутренний мир углубиться,
Азы приспособив павлышских традиций.
Нельзя самому быть заученно серым,
А Значащим что-то, Зовущим примером!
Пытайтесь Пытливыми быть, педагоги,
Не в небо, но ввысь прозревайте дороги!
Пусть будет в труде вашем в виде трамплина –
Желание Творчества, как дисциплина!

Характер
Я в неурядицах вседневных
Кружусь подбитым дергачом,
Кляня трудов итог плачевный,
А труд, как раз, и не при чем.
Виной, наверно, мой характер –
Парадоксально я упрям.
Пример – люблю сердечный дактиль,
А сердце вкладываю в ямб.
Что унижает слабых сильный,
Конечно, знает целый свет –
С прямолинейностью фамильной
Я восстаю, себе во вред.
Неверность женская известна,
Сам по натуре ловелас –
Любить и жить старался честно –
И был обманут в трудный час.
Перемывают кости ближних
За кружкой пива на углу –
Принципиально здесь я лишний –
И вслед грозят согнуть в дугу.
Нравоучений я банальных,
Терпеть не в силах отродясь –
И от родных – удар кинжальный:
"Иди... подальше, что за князь?!"
Я выбрал сам судьбу такую
И не жалею – проживем!
Хоть смерть свою встречать рискую
С таким характером вдвоем...


* * *
Лесы льющихся ветел
Соскользнули в туман.
Облака на излете
Кто-то взял на кукан.
Улеглись разговоры
В тишину, как в постель.
Глянь! – бомбят метеоры
Неизвестную цель.
Эти мертвые камни,
Эта синяя стынь
Бороздила веками
Довселенность пустынь.
Мимолетно врезаясь
В человеческий мир,
Оставляет лишь зависть
Непадучий пунктир.
Отгорят метеоры –
Примет пепел земля.
Наобещано – горы.
Что оставлю вам я?


* * *
Куда? Не к запаху ли клеверов
Да к пляске солнца на усталых плесах,
Да к звону птичьих утренних хоров
Качу, качу во все автоколеса?
Спешу! О стекла плющу мотыльков,
Стрекоз вбиваю в жаркий радиатор,
Взбодряя зрение, грызу морковь,
Бодая руль, давлю акселератор.
Зачем? Что в звонких косах на лугу?
Что в грозах, водах и ночах – начало?
Начало! Не жалеть лишь не могу,
Поняв... а лет отпущено так мало!


* * *
Что глазеешь-то, в лисьей шубке,
С головой, огневой от хны?
Что кровавишь помадой зубки?
Твоя хищность мне – хоть бы хны!
Я и сам – зыркану дуплетом –
Как слепая, пойдешь вослед –
С грешновкусием не по летам,
С нерастраченным бабьим летом,
Перекрашенным в хитрый цвет!


* * *
Ждал, не зная, чья ты, чья,
Ждал – образчик мужичья! –
Был ни шаток и ни валок.
Размотала полушалок,
Шубу ахнула с плеча.
Холостяцкий угол жалок.
Засверкала, стрекоза,
В чем-то шорохно-прозрачном.
Что ударило в глаза?
Тело светится, лицо,
Лживый символ вернобрачный –
Обручальное кольцо...

* * *
Написано имя твое заглавными бедами...
Мужчины о многом таком туманно не ведали.
Обмануты были они твоими улыбками.
Но были любови с тобой не злыми ошибками.
Да грех ли, что в мудрость вжилась не очень глубокую:
Не спрячешь под смехом слезу – и плачь одинокою?
Мужчины об этом твои дурманно не ведали...
Растешь из любви – не земли, чреватая бедами.

Санаторий для души
Здесь листья, шустрые бедовые, семейкой
Присели, заняли садовые скамейки,
Смеясь беспечно парами и в одиночку,
Благословляя ненадежную отсрочку
Зимы иль, может статься жаркого кострища,
Которого не лучше мерзкая грязища,
Как будто знают, что им уготовил дворник,
Иль то, о чем грустит согбенный санаторник,
Еще недавний правды, суеты ль поборник...

Без женщины
Славно. Не будит настырная муха,
В кухне ни звяка, ни брызг на полу,
Чиркнутой спичкой ни слова в пылу,
Ни перебранок, обидных для слуха.
Ночью себя не клянешь – с нею рядом! –
Что, мол, подарочек выбрал – жену
(Сам! – на кого переложишь вину?),
Полную телом? – не только, – и ядом!
Правда, и снов не бывает хороших.
Может, не помнишь обид, – потому?
И – ни жужжания мухи в дому...
Мало тепла или ссор, или крошек?

Не гасни
С одиночеством, что ли, устал я бороться?
Предо мною ли очередь в тысячу лет?
Наклоняюсь над собственной жизни колодцем,
А воды-то волшебного зеркальца нет.
Что-то даль-темнота от меня затаила?
Или зренье подводит, иль впрямь глубоко?
А быть может, и нет ничего, кроме ила?
Или зеркальце есть, только в нем никого?
Но когда закрываю глаза утомленно,
Вижу то, что запало, сокрыто в душе:
Ты стоишь, моя девочка, в полночь у клена.
Ничего между нами иль было уже?
Даже детство – и то где-то там утонуло,
Даже тропка, которою в школу спешил,
Даже сам-то, темнее ружейного дула,
Забываю в ту пору, я жил иль не жил.
Только ты, моя девочка, в полночь у клена,
Только ты воскресилась волшебной водой,
Отразилась в моих зеркалах потаенно –
Будто звездочка в небе... Не гасни, постой!

Карельская береза
И в осень сбрасывает лист,
Как все, дрожит зимой от стужи,
И если ствол ценить снаружи, –
В любую пору неказист:
Не бел, не черен, а – нечист...
Я в чистый пялился распил,
В то муравленное богатство,
Чье погубленье – святотатство
Под фанатичный шабаш пил.
Как сок, узоры сердца пил...


* * *
Влюбился снова. Снова?
Попал. Но в глаз иль бровь?
Любая – не от слова
Сердечного –
Любовь.
Кто? Зряча, не слепая,
Не зряшна меж людьми.
Но... Далека любая
От лю′бой!
От Любви...


* * *
Деревья звездные плеядами повисли.
Иду под небом, зажигая мысль от мысли,
Как сигареты друг у друга выпивохи,
А то – нетленны, что ли? – гаснут, словно вздохи
Меж первым и последним шагом тихой ночи.
Ведь одинокому знакомо, между прочим –
Идти и ожидать, что остановит кто-то...
Спросить огня. Иль дать. Иль поболтать охота.


* * *
Не любовь, – любованье такой,
Вне одежд, вне забот, вне фамилии,
С междуножьем, прикрытым рукой –
Пятипалой увядшею лилией.
Не надежда, а вера, что там –
Мира плотского происхождение.
Не молитвой, – любовью воздам
Всем обрядам у храма рождения!


* * *
Не глупо ль восклицать, – кто выдумал все это:
Игру излучий вдоль железного дуплета,
Путь легкий паровозу и барану в стаде
(Ведут вожак и рельсы спереди и сзади),
И замыкаемость путей постыдной ленью,
И пресмыкаемость людей почти тюленью,
Лунающее эхо в нежити подлунной
И глупой-глупой жизни равенство с разумной?

Фотография
Снимок любительский. Лен теребя,
Ты улыбаешься, русоголова.
Зáлило солнце и лен, и тебя,
Льется из карточки светом былого.
Солнышко, так от тебя удален,
Разве я прежнего помнить не должен?
Хочется так растрепать этот лен,
Хочется каждую прядку продолжить,
Чтоб от последних уйти телеграмм
К первой бессвязности клятвенных писем.
Словом, вернуться в твой солнечный храм,
Где от улыбки одной был зависим...


* * *
Боль молодая ломала.
Старой, стрекучей страшись
Боли, которою мало
В юности мучила жизнь,
Боли глубокой, которой
Мало ушибов и ран,
Боли не грубой и скорой,
Бьющей, как стену таран, –
Боли, которая – память
Лишь о здоровье былом,
Боли, способной ужалить
И обескровить потом,
Тусклой, тягучей, остылой,
Стонуще долгой, как нож,
Верной тебе до могилы –
Не обдуришь, не уйдешь...


* * *
Сто у горя ушей,
Сто у горя когтей –
Растопырены все
Да на ближнего.
Горе крохи отдаст,
Счастье стены создаст –
Проходили бы все,
Нету лишнего.
Горе некуда деть,
Счастьем страшно владеть,
Но лишиться страшней –
Даже бывшего!


* * *
Не одомашненность нужна,
В которой можно отогреться,
Не только теплая жена,
Но понимающее сердце:
Чтоб от страны житейских дел
Была союзной мне границей;
Чтоб я писал, когда хотел,
И мог неписаным делиться;
Чтоб родилась любовь и связь
Умов и душ; чтоб, словно милость,
Из умных далей возвратясь,
Я обретал простую близость;
Чтоб, если раньше упаду,
Поддавшись времени и бедам,
Осталась, с памятью в ладу,
Моим – во всем, во всем – полпредом.

Не уходи
Солнце, стой, подожди, провожать не готов
Неусталую совесть я в темень.
Только-только и выучил несколько слов,
Чтоб с тобой говорить или с теми,
Кто душой наделен в представленьях людских:
С горным склоном, травой, водопадом, –
Чтоб их мудрость не глохла в тисках городских,
Чтоб не кончился день мой разладом.
Солнце, стой, подожди, чтоб узнать я успел,
Как же спать можно там, успокоясь,
Где бессонница совести – это предел
Многих дней и где день – это совесть.

Снова бы
Если человек дотронется до другого, счастливого,
то частичка счастья передастся и ему.
Восточное поверье.
Смотреть на бронзового Будду
И размышлять о счастье буду...
Смотреть на жирненького бога –
И осуждать себя нестрого
За нелюбовь к смиренью плоти
И за добытый хлеб не в поте,
И за уход со стуком дверью,
И небрежение к поверью...
Смотреть на Будды многорукость –
И понимать былую глупость:
Потомки многих моногамий,
Не многих трогаем руками.
А счастье – снова бы влюбиться!
Дай руку – вот его частица!


* * *
Белизна невыносима,
Чистота недорога, –
Месяц март, сменяя зиму,
Наступает на снега.
Верен истине исконной –
Красоте миры спасти, –
По своим несет законам
Грязно-талое в горсти...
Задохнется грудь до боли,
А тропинка не крута.
Пробудившееся поле.
Солнце с неба. Красота.


* * *
Жизнь моя – до чего одинокая женщина,
Как испуганно ищешь себя, до конца,
По ночам – как во мне –
Кружишь в башне бревенчатой,
Между век – на рассвете –
Сбегая с крыльца.
Так и льнешь, умоляя о новых исканиях,
Умолчаниях жадных, сведениях рук.
Что могу? Разве вправе
Простыми руками я
Прикасаться к чему-то
Святому округ?
Я бы выдал тебя за Такого Таковича
И повез, разодетую, в мир молодой,
Только жаль: не разъять нас,
Притиснутых горечью,
Не разлить нас, негреющих,
Пришлой водой.
Да, никто по ночам так не будит объятьями,
Как умеешь лишь ты, моя верная жизнь.
А испуг можно вылить,
Отвесть и заклятьями.
А в душе, если хочешь
Кружиться, – кружись!


* * *
Думалось раньше, что чаша терпенья –
Невероятно огромный сосуд.
Но, вероятно (что понял теперь я), –
Это всего поэтический труд.
Думалось раньше, что звон колокольный
(Чем не свободный в пространстве полет?)
Всем окружающим радость дает.
Только поэт ударяется больно,
Бьется ритмично, почти колокольно,
Прежде чем слово свое издает...

Приворотная
Кто знает – счастье иль беда –
Глотками звездная вода,
Зубовно льдистая, ломотная,
Неотвратимо приворотная?
Хмельно плутает коляда.
Под звезды ставится вода,
От глаз и гласа ограждается –
Так зелье звездное рождается.
Зачем тащусь в ночи туда,
Где то ли счастье, то ль беда
Воды погибельно пригубленной
Из рук жестоких, но возлюбленных?


* * *
На юг улетая, кружили, кружили
Над легкой палаткой моей журавли
И то ли о летах летящих тужили,
А то ли боялись чего-то вдали.
А может, курлыча о трудностях дали,
Вразмах проверяли крыло вожака?
Иль тайные мысли мои осуждали,
Тащить не желая на Нил чудака?
Откуда донесся горелого запах...
И начали тучи тягучий обстрел,
И съежилась остро палатка в накрапах.
В пустынное небо смотрел я, смотрел...


* * *
Она пришла ко мне, любовь другая.
Люблю, сомнения превозмогая.
Зачем она белее и моложе,
Зачем правдивее и проще той?
А впрочем, та была сначала тоже
Правдива, подкупала простотой...


* * *
Отрадно, сбежав из шуршащего ада
Набросков, начатков, готовых страниц,
Вдыхать горький дым посреди листопада
И сладостный запах корней и грибниц...
Но остро манит из янтарного царства
Обратно к сомнениям белым, туда,
Где ждут, как судьба, и боязнь, и бунтарство,
Года непризнания, годы труда...


Единоборство
Я с работы спешу, как всегда...
Вот распахнуты двери квартиры.
Тишина. Лишь мяукнут шарниры,
Пискнет плинтус да взвоет вода.
От тебя ни звонка, ни письма.
Нет и фото. Ты, как невидимка.
Но уход – не конец поединка,
Затяжного, как в тундре зима.
Не разувшись, хожу по ковру.
Мне ль жалеть о совместном немногом?
Позвонишь под нелепым предлогом.
"Нет, не ждал... Ну, как хочешь..." – совру.

Лишний?
Седьмым козленком – бряк! –
Исходит лишний час
К исходу октября
Из ходиков на нас.
Как в сказке – хлоп! – указ,
И – неучтенный час.
Его б тебе отвез,
Но части для колес
Трухлявятся в лесу.
Нести – не донесу.
Его б тебе прислал, –
Почтовый персонал
Твердит на то одно –
Истек ваш срок давно,
А час всему есть свой.
И прав, хоть волком вой.
Весны златой запас,
Он все дороже, час.


* * *
Как можно сегодня представить, чтоб сына
Я выгнать разутым мог прямо на снег?!
А отчим когда-то... Под крышей овина
Иль в будке собачьей бывал мой ночлег.
И в серое утро пред тем, как проснуться,
И в голоде-холоде белого дня
Душой трепетал я: "Не выть! Не согнуться!
Где мама? Где Бог? Не оставьте меня!"
Как стала неважной одетость-обутость,
Как был обесценен червонец в медяк,
Ужель превращала фашистская лютость
Безжалостность эту к ребенку в пустяк?
Ужель шли так тягостно, неускоримо
Жестокие будни во время войны
По каждой душе, – только кажется – мимо?
Слепая жестокость без явной вины?


* * *
Ужель пора? Дела итожишь?
Нашел себя? Иль все не можешь?
Нашел? Достиг?
Поймал жар-птицу?
Тогда пора...
К другой стремиться!


* * *
Вне себя, вне слов и грусти
В лодку втиснете меня.
Пусть она стремится к устью –
То ли речки, то ли дня.
Пусть плывет, не доплывает –
Что за дело-горе вам?
У кого что убывает?
Лишь барашки по волнам.
Пусть не будет в лодке весел,
Пусть оборваны рули.
А в душе – ни зим, ни весен,
А ни злобы, ни любви.
А ни столько, ни полстолько!
...Где-то нет и нет кольнет –
Посмотреть бы, не к истоку ль
Снова лодка приплывет?


* * *
Этот уличный клен
Обкорнали весной:
Он давно отлучен
От свободы лесной.
Но от прежних корней
Он побегами жив.
А у них все красней,
Золотистей отлив.
Оттого, что листва
Каждый лучик хранит,
Проскользнувший едва
Сквозь дымы и гранит,
Оттого, что он здесь
И росиночке рад...
Понимать, что ли – спесь
И гордыня в наклад,
И внимать мелочам
Надо, словно речам?
Нет, не в них закален
Конопатенький клен.
Ты за корни держись
В этом злом городу!
...Кленовая жизнь
Без родни на роду.


* * *
Ты и я, и речное литье.
Ты и я, и луновая талость.
И дыханье твое и мое.
И дорога в грядущую сладость.
И дороги впадают в конец.
Чтоб опять их могли повторить мы:
И двойное теченье сердец,
И согласного таянья ритмы.


* * *
Очень многого я не умею –
Ни выращивать хлеб, ни играть,
Ни других сокрушать, а прямее –
То умею лишь сам умирать!
Как? Словами осыплюсь, что колос,
Мрак приму от своих же речей,
Погружаясь по горло, по голос
В книгу-гроб, только мой и ничей!

Вдруг
Облюбуешь теплый камень,
Вспорешь лескам струю.
День-деньской она, дисканя,
Льется в думушку мою –
Вдруг от пристального взгляда
Остановится вода,
И умчатся все неслады
С берегами в никуда?

Эксцентричность?
Ее не встретил на земле,
Нет половинки мне и выше:
Крутился бесом на юле
И в Интернете рыскал "мышью".
Где exit?.. Лишь освоил entеr
В любовь, как в секс на дармовщинку.
Все больше становлюсь я центром,
Входя бесовски под сурдинку
В несуженые половинки!


* * *
Последний шаг. Последний вечер.
Последний час. Последний взгляд.
Сквозит в словах подобных ветер,
И листья на землю летят.
Осинный трепет в перелеске,
Пунктир оконный в поездах
И стылый омут в лунном блеске
В подобных чудятся словах.
А сердце верит в чьи-то бредни
И в предсказания невежд,
А сердце верит: за последним –
Начнется что-то из надежд...


Был сон и туманное утро
Проснулся. Сон в купейной темноте
Хотел соседям рассказать, но те
Свои смотрели сны, имея право
В награду за дорожные труды
Нагромождения белиберды
Вполне предпочитать тому, что здраво.
А вдоль снегозащитной полосы
Бежали волки или псы,
Теряясь в инее подножном,
Моим очерченные неспаньем,
Настроив серый мозговой объем
На мой рассказ, хоть это невозможно.
Я гнал из головы, отравлен сном,
Увиденное в промельке лесном –
Ни вспомнить, ни забыть. Казалось, что нам
Делить с дорогой – в миг преодолей.
Но бывшее, липучее, как клей,
Смешалось с быстрым бредом заоконным.
Не вам, скулящим поездам вослед,
Сыскать мне человеческий ответ,
Звериным одарив стараньем.
Вряд и соседям даже в полутьме
Я выразил бы то, что на уме…
Не будь оно для спящих слишком ранним.


И не то, чтобы "да",
И не то, чтобы "нет"

Стучимся в женское мы "нет"
И в "да" покорно увязаем…
Ни первый, ни второй ответ
Ни предварен, ни осязаем,
И алогичен каждый раз,
И через раз бескомпромиссен.
К прогрессу общества – отказ…
Согласие – к прогрессу жизни?


* * *
Что делать, что делать, но близится срок:
Отъездила жизнь, и по курсу – лишь нежить,
Где нечем путем закалять нас и нежить,
Где лишь тупики всех знакомых дорог,
И счастье неезженных больше не впрок...


Элегия Разума

Ты погружаешься в ад, Человечество:
Шутка ли? Грабит пресвитер свой храм!
В грешных объятиях алчности мечутся
Пастор и ксёндз, и раввин, и имам…

Не отстают от конфессий и партии.
Роясь предвыборно в кучах белья,
Пишут, как басни, декреты и хартии:
Ими бы впору кормить соловья!..

Волны агрессии злобно вздымаются
К аборигенам небесных глубин.
Космос встречаем не гнёздами аистов,
А разрывными букетами мин…

Но разглядим ли за ними Разумное,
Доброе, Вечное? Кто даст урок:
То ли пришельцев круженье бесшумное,
То ли словами сорящий пророк?..

То ли вкушать с проходимцами слитное?
То ли воздать по делам, – не словам?
Слить, так Вернадское и Гераклитное!
Ноо-бальзамы помогут и Вам…

Сколько убогих, подбитых пороками,
Сколько нестойких, скользнувших во тьму.
Каждому скажется этими строками:
"С Разумом лучше Вам, чем одному!.."

Чтобы сажать не людей, а настурции,
Чтобы не судьбы ломать, а сирень,
Мы Ноосферной своей Конституцией
Мир обновим за ступенью ступень.

Кто же мы? Чувством Любви вознесённые,
Гордые тем, что беду отвели, –
Людям запомнимся, в счастье весёлыми,
Первопроходцами Ноо-Земли!..



Трехстишия
Хочешь описать:
Дурь, умность, ностальгию, –
Примерься к хокку.

Слышишь, кукушку? * Слышишь, видишь
Сбился со счета к досаде.
Или так лучше?
*
Слышишь, падает
На землю снег в тишине,
Видимой ясно.
*
Слышишь, так будет,
Даже если не будет –
Гуд пчел возле лип.
*
Вот нищий сидит,
Перед ним две шапчонки.
Открыл филиал.
*
Плеск волны – уход –
Цезура – снова плещет.
Гекзаметр моря.
*
Стволовой метод
Абортов на запчасти.
Киллер без ствола.
*
Голь корней сосен
В обрыве. Вверх или вниз
Струится время?
*
Пластик, побулькав,
Лижет перронную пыль.
Ушли поезда.
*
Трубы печные
О крышах позабыли.
Тянулись к войне.
*
Над ветрами дождь.
Под ветрами тьма. Хлещут,
Не любят меня.
*
– Гена, ты гений.
– Нет, Ким, ты. – "Нет, ты"! – "Нет, ты"!!
– Нет, ты!!! – Бац, бац, бац…
*
Поезд пер в гору.
А светофор ему – крась!
График – на хокку.


Наркотики – взрыв * Дурь
Свободы вне времени.
И вне закона.
*
Наркоохотник
Урвать в свою утробу
От серых масс нас.
*
Верит в реальность,
Представленную дурью.
Неадекватно.
*
Деньги – дурий бог,
Возможность притворяться
В гонке за кайфом.
*
Я не такой, как…
Дурь умело к дну манит
На счастье падких.


Слышишь: звук, запах, * Он и Она
Вкус, взор, осязание –
Для тебя одной!

*
Любовь чем не свет.
Счет за свет – узы брака.
Свобода во тьме?
*
С женщиной счастье?
Нет моей – от плоти плоть.
Толпа половин.
*
Вернисаж любви.
Все мы в жизни прекрасней,
Чем после нее.


Война да тюрьма? * Ностальгия
Есть третий дом казенный.
Эмиграция.
*
В чужой сторонке
Поплакаться хочется.
Нету жилетки.
*
Посреди дорог
Крест, могила чужая.
Где не ждут меня.
*
Не тоскуй, к чертям
Всегда успеешь в гости.
И даже к Богу.
*
Слышишь, "никогда"
Пресекает нитку слов
Везде навсегда?

Жизнь идет вниз по *Умности
Вверх идущей лестнице.
Палиндром судьбы.
*
Властвует время
В мире триумфов и бед.
Тик-так, все тик-так…
*
Жизнь – кругогонка,
Цель которой забыл ли,
Не знал никогда.
*
Самоубийство –
Попытка последней лжи,
Что ты был сильным.
*
Мы все любим жизнь,
Кто сколько бы ни прожил.
Не смерть смысл жизни.
*
Не дарите вы
Икебану матери,
Не япона мать.
*
Жизнь никчемная –
Дурачков с глупцом рожать.
Нужна лишь смерти.
*
Бестварность Творца –
Мечта творящей твари.
Искус искусства.
*
На добром слове
Кому и не спаси Бог.
Ныне и присно.



О, поезда Укрзализныци

Курящие и некурящие не могут быть одинаково
свободны в одном купе. Дж. Б. Шоу


Вспомни,
что ты еще курящий,
и подумай,
как долго не был
курящим,
как долго курящие
вели себя не как
курящие,
представь себе,
на что еще способен
курящий –
и, как только
у тебя пойдет дым из глаз,
так сразу считай
не прибыли, а себя
тепловозом
и сворачивай на рельсы.

Как только увидишь,
что на перроне бросают курить,
так сразу бей поезд
"Ужгород-Киев-Мариуполь"
и считай не убытки,
а что бросил и ты…


Романс Юлии
...на мелодию Вас. Басова из кинофильма "Дни Турбиных"...

Мне вечера на Славутиче дóроги,
Но не забыт мой рассвет на Днепре.
Помню приемы кабминские строгие
И апельсиновый бум в ноябре…

Белые снеги на Храме Спасителя,
В белых каштанах Владимир Святой.
В косы вплелись белоснежными нитями
Доли, недоли судьбы не простой!

Киев, Москва, а душой чаще в Лондоне,
В кресле рабочем – подарок-медведь.
Но Украину на откуп не отдали,
Не отдадим разворовывать впредь!..

Белые снеги на Храме Спасителя,
В белых каштанах Владимир Святой.
В косы вплелись белоснежными нитями
Доли, недоли судьбы не простой!


Грачи прилетели!

Заря – огневая плясунья,
Под ней – горизонта струна,
Над ней остывает глазунья –
За облаком гаснет луна!

На лужицах дрогнули блики –
Грачи прилетели!
Кричат:
"Смотрите, там ушки брусники
Из рыхлого снега торчат!"

Пугаются звонов о донце,
Отцеженных в женских в руках…
Как в сказке, восходят два солнца –
В подойнике и на рогах!

"Смотрите, в кустах перелесков
Из гнили и пней с каждым днем
Все больше глазеет пролесок,
Пронзающих синим огнем!"

Рассеялся страх, будто не был:
Грачишки возню завели…
Апрель!
И смеется все небо
От уха до уха земли!


Любовь как Творчество

У меня ль не по Пушкину отчество?
Отчего не по Гению – творчество?



Ты Ольга, но не Ларина,
Не Ленский я, не Пушкин,
И встреча мне подарена,
Как роскошь побирушке.

Не тихой красотою ли
Мою сразила душу?
Тебя, мой ангел, стОю ли?
СтоЮ, желаний трушу…

А вдруг и, правда, бОрозды
В годах не портят кони?
Любовь не знает возраста –
Таков закон в законе!


ПАМЯТЬ ОТЧЕГО

У меня ль не по Пушкину отчество?
Отчего – не по Гению творчество?


Отчего человек пробуждается хмур?..
Ведь утрами он будто рождается снова –
Лишь болезни, привычки да отчий прищур
Отличают его от младенца грудного.

Утро – жизни начало, и длиться ей – день.
Что вчерашние мы для сегодняшних? Память!
Кто подставится Пушкиным, будто мишень?
Кто оступится в злую февральскую замять?

Много лет, пробуждаясь, другими встаём
И, как будто, не помним дуэльное мудро.
Но вот миска морошки… И строки о нём,
Нашем всё, вдруг рождаются утро за утром.


Ведущая

То ль в познавательном дурмане,
То ль странно сердце веселя,
Всегда в неезженое манит
Людей рисковых – колея.

И струны-ниточки стальные,
И многорядные шоссе,
И стежки-связки остальные
До адюльтерных по росе.

Из всех дорог родного края
Любил железные всегда.
Моя профессия такая –
Водить по рельсам поезда.

Сижу в сиянье циферблатов,
Властитель многих тысяч тонн.
Мой тепловоз китом зубатым
Глотает каждый перегон.

Навстречу, сдерживая норов,
Несется рельсовый ручей,
Разгорячен у светофоров
Цветными плетками лучей.

И днем и ночью – дрожь машины,
Контроллер чуткий под рукой,
И я с помощником в кабине
Делю привычный непокой.

И не скажу точней и проще, –
Люблю в меня летящий мир:
И неотрывный шпальный почерк,
И поездов ночных пунктир.

Тифон трубит – и сталь по стали
Гоню посыл куда-нибудь
За край Земли, где ланью в дали
Дрожит опять дорога-путь!

И петь хочу – и радость рейсов,
Когда в движенье – жизнь моя,
И суть пути – прямые рельсы,
А не зигзаги бытия!


Что мне март?
Что мне синь потеплевших небес,
Тайны стайной грачиной свободы,
У себя заблудившийся лес
И в себе утонувшие воды?

…Что делать, что делать, но близится срок:
Отъездила жизнь, и по курсу – лишь нежить,
Где только осталось друг друга нам нежить
Одной ностальгией, накопленной впрок...

Стал мне юный подснежный цветок
Ежегодной символикой грусти…
Что мне март – моей жизни исток,
Если думать пристало об устье?

…Что делать, что делать, но близится срок:
Отъездила жизнь, и по курсу – лишь нежить,
Где только осталось друг друга нам нежить
Одной ностальгией, накопленной впрок...


***
Вознестись бы в сферы высшие,
Написать стихи – как вышить их:
Из росинок плача травного,
Из всего на свете славного,
Из желания не видного,
Небрежения обидного,
Из разумных слов и ласковых,
Из всего, что не затаскано…


В пути
Рисуется над клевером заря,
И ласточки над красным лугом
Так мечутся, что кажется, – горят
Два неба, слитые друг с другом!
В стекле кабины, зренье опаля –
Привольный мир, как на экране!
Авто не хочет слушаться руля,
Как жеребёнок в «гулкой рани»!
Но надо! В пальцах радостная боль,
И сердце радо гулко биться,
Предвосхищая встречную любовь:
Нельзя в Природу не влюбиться!
И вдохновлённая душа опять
Приветным словом отзовётся.
А слово – Бог и мудрости печать,
Поток признания прольётся...
Пролился дождь, и радуницы свод
Перебирает семицветы.
Смеётся день – растягивая рот
От уха к уху всей планеты!

ИЗ АВТОДОРОЖИЯ И КАЗАХСТАНСТВИЙ


… Взрывается над клевером заря,
И ласточки над красным лугом
Так мечутся, что кажется, – горят
Два неба, слитые друг с другом!..

И «зайчиков» рождая, зеркала
Миражат степь… Так символично
В Целиноград стремилась Акмола,
Чтоб Астаною стать столичной…

Газуй! И в пальцах радостная боль,
И сердце радо гулко биться,
Нечаянный предвидя карамболь:
Нельзя в дороге не влюбиться!

А где-то дождь, и радуницы свод
Перебирает семицветы…
Смеётся день – растягивая рот
От уха к уху всей планеты!


Много яви и снов
– многорифм-однослов –



Нации
Галлюцинации

Голосование –
За.
Рукоплескание –
Стоя.

Пренья…
Продрали
Глаза.

Время
Прозвали –
Застоя!

Судьи –
Потомки
Распада.

Подхалимажишь –
Докажешь…

Суть-то –
Потёмки!
Досада…



Мини-думство люда

Люди
Адюльтерят.
Скандализя,
Мерят –

Люды –
Лизоблюдя,
Лизы –
Блюдолизя:

Мини –
Секса
Блюдо
Или
Средство
Блуда?

Вера
Лицемера:
Мини –
Макси-любка!

Кредо
Сердцееда:
Мини –
Мужегубка!



Околичности

П р е д и с л о в и е.
П р е к о с л о в и е.
П о с л е с л о в и е

Вчера –
Чур-чура! –
Мишура
Культа
Личности;

Порочной–
Партийность –
Правдивость? –
Двуличности…

Воочью –
Днём-ночью –
Инсульты
Логичности.

Чины
Сплочены –
Бывшевичной
Типичной
Практичностью:

– Сотворчество –
Ворчество.

– Горьки
Разборки?

– Берём –
Разберём!

…Сверхциничности...



Игра на ЕРЬ

Ерь (м.) – название буквы "ь"; мягкий знак.
Новый словарь русского языка под редакцией Т. Ф. Ефремовой

– Цель –
Пить
Хмель?
– Бдить!

Глядь:
Гость –
Хвать
Кость.

– "Шесть –
Шесть"?
– "Пять –
Пять"?

– "Пять –
Шесть"!
– Знать,
Класть?

– Знать
Честь!
Ведь
Красть –

Стиль,
Сласть
Иль
Страсть!

Впредь
Гнать
Вспять!
– Есть!



ЯН – ИНЬ

Начала – капли, белая и черная,
Слились, борясь, одна другой под стать:
Вот небо – ЯН – мужское животворное,
Вот ИНЬ – земля, как женщина и мать. Э. С.

По-китайски
НачАла –
Ян,
Инь.

По-хозяйски
Зажала:
– Пьян?
Вдвинь!

"Ой,
Змея!"…
Уважала,
Юля…

Стой:
"За жало?" –
МыслЯ
Опосля...



Однослов – всегда готов!

Однословный
Многорифм –
Безусловно
Рифм
Изрядно.

В ладной
Строчке
Слово –
Одиночка
Наглядно.

День-и-ночно
К отлову
Острослова
Готово?
Отрадно!



Путь

("подход", "график", "функция", "метод", "закономерность", "принцип", "класс", "учение", "теория", "правда", "мораль", "абсолют")

ДАО:
"Ну-ка,
Ну-ка!
Хаос –
Мука!

Узря
Недостаток,
Поржи.
Скажи:
"Нельзя
Так!"



Высокое чело

Приобщались
Вы
Бить
Челом?

Величался
Бы,
Ить,
Легко
Потом
Человека
Лоб…

Зело
Высоко
Чтоб –

ЧЕЛО
ВЕКА!


"Тойота"

Бурят
Рад,
Отец
Светы:
"Конец
Света!"

И
Она,
Соплячка,
Гордо:
"Тойота" –
Мне
Тачка!
Ни
На
Йоту
Не
Хуже
Снаружи
"Форда"!

То-то
Оно-то –
Твердо
Латентен,
Не
Тарахти
Энтим:
"Ахти,
Ахти!"
Мне –
"Тойота"!


Крестики-нолики

– О! –
Пой
Душа!
Мне
Хороша!

– Ой! –
Х! –
Не
Плох!

О?
Х? –
ОХ!
ОХ!!




Пролетел

Стог
Непокрытый,
Неодетый,

Блог
Незаписанных
Погод,

Забытый
В закулисье
Лета,

В котором
Брошен
Форс-мажором

В оплошный
Прошлый
Год.

Продрог,
Согреть
В несчастье

Попросит
Сиротинка.
Подбегут

Нелепо
Красные
Осинки…

Жгут
Неба
Просинь,

Ждут…
Посередь
Сквозняка

Облака –
Гололедь,
Гололёд…

Напролёт!



Все прибрежное – при на Брежнева?

Рыбаки
С Оки
Без
Улова –
Ни
Слова.

Рыбак
Рыбака,
Бес
Свысока:
– Ока
Какова?

– Пи-пи-пи
И
Ка-ка-ка!
– Ахово?
– Кáково!
– Сверхкавардак!


Стефомонимы


МанЮ
Маню,
ВалЮ
Валю.

Колю
КолЮ,
Борю
БорЮ.

ВарЮ
Варю,
ЖенЮ
Женю.

Кузю
КусЮ,
Юлю
ЮлЮ.

Пашу
ПашУ,
Крысю
ГрызУ…




– Осушили
Междуречье, –
Выступал
Мелиоратор.
Заглушили
В междуречье:

– Не
Мели,
Оратор!
Где
Рубли,
Нахал?




Захотела
Молодуха
Много
Тела,
Много
Сала.
Гранд-житуха?

Безнадёга
Дела:
Много
Тела –
Мало
Духа.
Голодуха!




Хамелеон –
Хам
Еле
Он?

Мягкосердечны:
Вам
Хам –
Бесконечный
В деле
Урон!

Одолели:
Он
Хам
Еле-еле –
Хамелеон!




Вы,
Аноним,
Веря
Вскользь,
Жалобы
Рассылали?

С перьев
Мало
Польз!
Жало
Бы...
Им
Достали б!




– Умно
Жить –
Умножить?
Жизнь
Наобумна:
Шум,
Проказы,
Дебош…

– Ложь!
Ум
Уничтожить?
Умно
Жить:
Ум
Умножить,
Разум
Нажить!




Бери-ка
Средства
Дели,
Как
В детстве:
Дели
Совместно,
Дели-ка
Честно,
Деликатесно!




Писал
Про
Заек
Писатель.
Прозаик?
Прозаек?

Читал
Читатель
Про
ЗаИк.
Читаик?
ПрозаИк?




– Просто
Смог, –
Плыл
Говорок
В низинной
Роще.
Англичанин –
Опечален:

– С м о г
Просто
С мóста.
Cock
Ослиный
Бы –
Попроще
В роще!




В поле
И в сене,
Ни боле,
Ни мене:
Сеня –
На
Поле,
Поля –
На
Сене!



CиDи не слушай!

CиDи
Кружит:
Сиди,
Пей,
Кури,
Слушай?

Пиратов
Видео
Видимо –
Невидимо.
Бей
В набаты!

Диджей,
Ори,
Излей
Попурри,
Изнури
Душу!



Буки, звуки

Еле
А
И
Б
Сидели
На
Трубе.

А
Упала,
И
Пропала,
Б,
Как
"Б…",
Внапряг
Тебе?



Писаний, сражений поля

В тетрадке –
Прямые,
Простоватые –
Можно
Оставить
Поля.

Порядки
Боевые
Солдатам –
Сложно –
Представить
Нельзя!


На месте!

Напором
Не
Лезь –
Разденут…

С укором
Не
Лезь –
Разденут…

– Бандюг
Не
Счесть?

– Бандюги?
Есть –
Раздевайся
Здесь!



Слова – кружева?

Такая
Грустная
Строфа?

Сякая
Устная
Молва:

Жива –
Дрова,
Горящие
Недаром!

Полумертва –
Едва
Чадящие
Угаром…

К стыду,
Сперва
Слова –
Губительно
Пустые…

Найду ль
Слова
Пронзительно
Простые...
Кружева?


От дилогии к патологии

Перечитал
"Двенадцать
Стульев",
Считал
Заначку.
Пил,
В загуле!

В связи
С физиологией
Узнал
О стуле
Многое:
Был
На УЗИ…



Думтяпный пересказ

Литература –
Дура.
Искусство –
Пусто.
Наука –
Скука...

Вера –
Химера.
Надежда –
Невежда.
Любовь –
Не
Молвь!
Софья –
Не
Мать...

Присловья –
В надбровье,
В глаз
Принимать?
Рассказ
Вне
Прикрас –
Парафраз!



Зодиаличное

Два
Лица
БЛИЗНЕЦА:

Мудреца
Да
Глупца?

Мертвеца
Да
Живца?

Беглеца
Да
Ловца?

Праотца
Да
Юнца?

Багреца
Да
Синца?

Простеца
Да
Лжеца?

Зеленца
Да
Ржанца?

Продавца
Да
Купца?

Подлеца
Да
Творца?

Хитреца
Да
Слепца?

Огольца
Да
Спеца?

Остреца
Да
Тупца?

Гордеца
Да
Дельца?

Чистеца
Да
Сырца?

Образца
Да
Свинца?

Погребца
Да
Ларца?

Шельмеца
Да
Жреца?

Чернеца
Да
Самца?

Молодца
Да
Вдовца?

Каганца
Да
Светца?

Храбреца
Да
Скупца?

Сорванца
Да
Чтеца?

Кузнеца
Да
Косца?

Удальца
Да
Льстеца?

Сожильца
Да
Истца?

Жеребца
Да
Гонца?

Наглеца
Да
Мальца?

Бубенца
Да
Звонца?

Телец –
Стрелец?
Писец –
Певец?

Боец –
Борец?
Гребец –
Пловец?

Два
Жнеца
До
Венца.

Два
Крестца
До
Конца.

Два
Рубца
До
Капца…



Умей вертеться!

ВИНТ –
Резьба
Да
Головка –
Вундеркинд
Весьма
Ловкий!
Винть-завинть
Многократно:
Финт –
Туда,
Финт –
Обратно…

ГВОЗДЬ –
Железка
Простая –
Ни
Нарезки,
Ни
Блеска:
Ость
Пустая!
Дармоед,
Инфантильным
Бывает…

Нет
Извилин, –
Вбивают!


Словосложенщины

Обнаженщины
Белые.
Достиженщины
Зрелые.
Выраженщины
Смелые.
Разложенщины
Прелые.
Ублаженщины
Спелые.
Обиженщины
Млелые.

Услуженщины
Умелые.
Предложенщины
Хотелые.
Раздраженщины
Сопелые.
Торможенщины
Замшелые.
Напряженщины
Пыхтелые.
Мороженщины
Негрелые.
Заложенщины
Бухелые.

Сложенщины
Дебелые.
Скольженщины
Бестелые.
Зажженщины
Горелые.
Броженщины
Безделые.
Слеженщины
Гляделые.

Приженер – жене пример
– э-ко эхо –

– Ау-у!
– У-у!
– Евгений?
– Гений!
– Инженер!
– Приженер!
– Так
Плох?
– Ах,
Ох!
– Ничего!
– Бить
Его?
– Злить
Лоха?
– Жить
Плохо!
– Хорошо!



Дофилософствовались

Объясняли
Мир:
Мол,
Возможно
Изменить…

Дефолт:
Поизменяли
Мир –
Невозможно
Объяснить!



Потешки

Поехали,
Поехали,
С орехами,
С орехами!
Поскакали,
Поскакали,
С калачами,
С калачами!

Вприскочку,
Вскачь:
В игре
Обгонизма
К заре
Коммунизма!
Грех...
Плач...

Где
Твёрдый
Орех?
Где
Тёртый
Калач?
И-эх,
Смех!



Диалогика

– !
– ?
– !!
– ??
– !!!
– ???
– "..." ...
– "...", "..." ...
– .
– .


"Плановая" героизация?
- выпланим и перевыпланим! -

Завал
Пустячный?
Забей
Косяк!

Завал
С мамашей?
Забей
Косяк!

Завал
С папашей?
Забей
Косяк!

Завал
Косячный?
Примéряй
Гера!



Оторвись с афо…

АФОРИЗМ [от греч. – отграничивать, отрывать]

Гнать
Классицизм,
Символизм,
Романтизм,

Психологизм,
Историзм,
Драматизм,

Авангардизм,
Критицизм,
Реализм!..

Краткой
Догадкой
Кропáть
Афоризм!



Эпитафи-хи-ха

Попал
В крушение,
Увы –

Начхал
На
Мнение
Вдовы:

"Ходи
Пешком,
К чему
Езда?!"

Ему
В могилу
На
Кладбище,

Поди,
Вдова,
Тишком
Твердила:

"Дурища?
Да –
Всегда
Права!"


НА ВРУЧЕНИЕ НАГРАДЫ 19.10.2007

Награда. Мне. За "красоту,
За гуманизм и справедливость".
Не слишком ли поторопились,
Вручив медаль? А как не ту?.. 

Чьё имя носит раритет?
Великий Достоевский Фёдор
Михайлович!..
А я?.. Поэт,
Чьё имя на устах народов? 

Какое там?! Известен широко
В кругах настолько узких,
Что не слыву в России русским!
В чём признаваться нелегко…

Одно лишь утешает, правда,
Что обретаю это право
Средь Вас, коллеги, в ЦДЛ,
Где выступать, нахал, посмел! –

Чтобы приветствовать страдальцев
Одной из самых вечных вер –
В реалистичность небывальцев
В романах наших, например,

В шедеврализмы юморесок,
В сердечность песен и поэм…
Быть может, иронично резок,
Но согласится каждый с тем,

Что нет прозаика, поэта,
Ни мудреца, ни чудака,
Чтоб он не верил: будет эта
Нетленность!.. Нет её пока… 

Пока? Пока!!!  Друзья, пока…

Собрату

Красота спасёт мир… Ф. Достоевский (ироническая реплика, «Идиот», ч. 3, гл. V)

Современники, окажите честь,
Зачеркните "был", напишите – "есть!" Петр Вегин

Идём ли, люди, временем? Стоим,
А ветры времени влекут жестоко.
Не каждый встречно повернётся к ним,
Чтоб видеть будущее краем ока…

Ужель и там блестит венками жесть?
И там борты забиты грузом «двести»?
Ужель, побыв, не будешь? Но ты есть!
Не идеален, – сердце не на месте:

Не украшают лик земли родной
Подонки, всуе бьющие друг друга…
Спасёмся ли гламурностью одной,
Лишь маскирующей и смерть, и ругань?

Восстань, поэт, с решительностью всей,
С которой воском запечатал уши,
Сиренами любуясь, Одиссей…
Чтоб верность идеалу не нарушить.

Пусть вдохновлённая душа опять
Строфой сердечной в мире отзовётся,
Где слово – Бог и мудрости печать, –
Не легковесный пластик стихоплётства.

Восстань! Скажи собратьям ты:
Речёвками лирических героев
Как ни воюй, – спасённой красоты
Добьёмся, лишь планету обустроив!


Фест Янки Купалы
Взял «Йóнинас» июнь
К соседскому «Купале».
Шампань, будто шампунь,
Лилась в ночь фестиваля.

Прибалты ли молчат?
Умели – трали-вали –
Прибалтывать девчат,
Не просто фаловали!

И каждый побратим,
Как папоротник в цвете,
Любил так посестрим,
Что расцветали дети!

Памяти чудодея
«Автомобиль и скрипка,
Собака Клякса»… –
У дедушки улыбка,
У бабушки улыбка,
А я напрягся:

Знал дедушкину притчу,
Как после фильма
Автографами пичкал
Присутствовавших лично,
Не факсимильно.

Снимаясь лишь в массовке
Межпассажирной,
Он после постановки
Форсил на остановке
Сплошь сувенирно,

Лепил: «Меня сам Быков,
Ролан Антоныч,
Ценил настолько: «выкал»,
Как правдишный заика,
Рвя обертоны!»…

За истину болея,
В строку и лыко:
– Сыграл и Бармалея
С талантом чародея –
Ролан А. Быков!

Божья

…Полети на небо,
Принеси нам хлеба,
Чёрного и белого,
Только не горелого…

Божья коровка? И без молока?
Боговых книг не листаешь?..

Чтобы пастись, и ладонь велика,
Тлей млечнотелых с листа ешь?

Хлеба душе принесёшь ли, пока
В Небо, к Нему, не слетаешь?..


Я ухожу (мотивы Маркеса)

Когда б Господь добавил годик жизни,
Я б, не сказав, что думаю, всего,
Побольше размышлял об альтруизме,
Чем о почтенном «эго» самого!

Не по цене, – по значимости вещи
Ценя, глядел бы, не смыкая глаз,
Как шестьдесят секунд в минуте блещут,
Как шестьдесят минут рождают час.

Ходил бы меж не сделавших ни шага
И меж уснувших вскакивал в ночи,
Не по нужде своей, не от напряга, –
Чтоб освящать, к примеру, куличи.

Когда б Господь добавил годик жизни,
Учил пришедших на её порог
Не колебаться, как в сомнамбулизме, –
Нырять геройски в солнечный поток!

И убеждал бы каждого мужчину,
И женщин увлекал в огонь любви,
И открывал смертельную причину
Кончин – стареть с немилым визави!

И разъяснить бы многое мог многим:
Смотрите друг на друга сверху вниз,
Чтоб лишь помочь другому встать на ноги,
А не с угрозой: «Эй, поберегись!»

И что от многого немного пользы.
Ведь самому не всё мне понутру –
Не хочется пред Вышним тщетно ползать:
Набив сундук полезным, всё ж, умру.
*
Алмазы звёзд, земные ль стразы –
На вид равно как хороши…
Ад биосферщины, Рай-разум –
Неравный выбор для души!

Двуум…
Поумничать vir виртуально рад:
Неримлянам зачем триумвират?
Не лучше ль для Руси двуумвират?

Дорог и дураков – двух бед в судьбе?
Иль двух голов с коронами – в гербе?
…Медведев-Путин – всяк умён себе?


Переводы

"Все мое желанье..."
Юлюс Янонис. Перевод с литовского.


Все мое желанье – все постигнув тайны,
Горизонт погладить, к Солнышку прильнуть,
Пролетев по небу Демоном печальным,
В темную пустую Вечность заглянуть!

Все мое желанье – всю красу Вселенной
Пронести по нашим весям-городам,
Дỳши призывая к доброте нетленной,
Чтобы приобщались к Божеским трудам!

Все мое желанье – чувством и талантом
Воссиять построчно, как звезда вдали,
Чтобы всем оставить… нет, не фолианты,
Аленький цветочек искренней любви!


Мольба

Авторизованный перевод стихотворения литовского поэта, лауреата Государственной премии СССР Юстинаса Марцинкявичюса

Гневный лик –
Отчужденней пустынь.
Тишина. Полумрак.
Злая стынь.

Прикасанием
Грубых речей
Не руби
Благодати ночей.

Для души моей
Стены не строй
Из проклятий
И ревности злой.

Не откладывай
Камни в запас –
Их все больше
И больше у нас.

Не вздувай
В очаге недобра.
Пощади.
Ну, хотя б до утра.