Послевоенная пора, Умытая слезами…. В обносках ходит детвора С голодными глазами.
Курганы битых кирпичей, На улицах солдаты, Кресты средь пахотных полей, По радио - доклады..
Мы ж, с другом юности моей, Сглотнувши хлеба норму , В немецкой каске голубей Варили для прокорму.
И воровали мы не раз, Особенно на рынке, Бывало - били, но у нас Не видели слезинки!
Хоть голытьба, хоть «на мели» - А форсу было много. И урезонить мы могли Обидчика любого.
Конечно, всыпать бы тогда Ремнём нам, для науки. Да от ремня спасла беда,- Отцы были безрУки.
Отец мой жил совсем без сил... Дошёл он Рейхстага А там и руки схоронил, А был такой трудяга...
С одной рукой, с одной ногой Отец вернулся друга. И нас воспитывать, порой, Бралась его супруга.
Смотрела, и такой укор В глазах был, и молитва... Сигали мы через забор… О, как же было стыдно...!!
Всё кануло давным-давно, Все поглотило время. Мне в жизни крепко повезло, - Нога попала в « стремя».
Живу себе – не дую в ус: Есть дом, жена и внуки… Ни хам, ни выродок, ни трус, Постиг за жизнь науки.
Но зазвучит вдруг камертон В душе, - унять нет средства! И вижу я сладчайший сон Из горестного детства.
|