* * *
Я рассматривал смерть как на тонком стекле микроскопа как личинку в прозрачной и горькой янтарной слезе… Где гремящая медь, где парит ритуальная копоть? Где тончайший искусный мой острый резец?
Одинок и отважен прощальный полет мотылька – разве это не важно огонь оглядеть свысока?
или это не горько не изнутри и не во вне, как лимонная долька на медленном гибнуть окне…
Я рассматривал смерть как резной амулет из Тибета – деревянный божок, озорное окошечко рта… Говорящий сверчок и немое создание это – величайший начальник и резвый его секретарь!
Покачаться как маятник – ай! Шелковистая нить! фаэтончиком маленьким бегать по бледным обоям…
деревянному ротику или не хочется пить, или жить потихоньку не очень-то больно обоим.
Одинок и беспечен отважный полет мотылька, озорной человечек – хозяин ручного сверчка – улыбнется натужено, личико – чорная медь – для чего это нужно? метаться, летать и гореть?
* * *
|