Лес заповедный – глушь и тишина,
Бор молчаливый словно вечность.
Нагретой хвоей пахнет до темна.
Извивы, свежесть неглубокой речки.
Не слышно птиц, и только козодой
Веретеном трещит одно и тоже.
А ночью филины натужно спорят с тьмой,
Своим «У-гу» скребут ножом по коже.

В лесу перед обрывом круглый храм
Сияет маковкой своею в синем небе.
Колонны вкруг внутри. По сторонам
На стенах лики тех, кто упокоен в склепе.
Сошёл я в склеп, и вновь вернулся вверх,
Где в окнах волновались сосен главы;
И ветер, как когда-то в прошлый век,
Гудел и пел там словно дух лукавый.
Всё тот же он, как двести лет назад,
А я совсем один не только в этом храме –
Один я в мире всём среди былых утрат,
Забытый всеми: и друзьями, и врагами.