То взовьётся, листья обрывая,
То затихнет, припадёт к земле,
То поднимет в небо птичью стаю
На своём невидимом крыле.

У него ни родины, ни крова,
Только память, что лишает сна:
Предрассветье поля Куликова,
Конский храп и дым Бородина.

Лето. Август. Спелая пшеница.
Чёрный танк с белеющим крестом
Башней развороченной дымится,
Догорает в поле золотом…

Вьётся ветер над людской бедою,
Словно хочет заслонить собой
Воинов, готовящихся к бою…
Сорок первый? Нет, двадцать второй.

Ветер, ветер… Тихо, аккуратно
Стелет листья на октябрьский лёд;
И порой бывает непонятно:
То ли плачет он, то ли поёт…