Бог не выдаст, свинья сожрёт,
заходя в череду событий
не забудь напомадить рот:
швалью тропов отчасти битых.

Гастроном был за этим углом:
вот сидим мы (ещё поджары),
курим, колу с портвейном пьём:
заливаем грудные пожары,
полуночных дел Д’Артаньяны,
полупьяных утр подъём.

А теперь оказалось, ты – сброд,
и пошёл не с Дюма твой род.
Не причина, достаточный повод,
для того, чтобы дулом в лоб.
Налетает на грани стаканов,
неприличность накрашенных губ,
и летит в урну дымный окурок
с ярко-красной каймою вокруг.

Недочитанный нами листок —
моя прядь на твоей щеке,
да и было ль быльё вообще:
подлинне́й цинандальных далей:
на бобинах имперский срок,
если не дотянуться словами
в богу-богово.
Вот плечо,
пригодится оно ещё,
не загадываю, едва ли:
что тебе мои пальцы в крест:
он шатнулся, свинья всё ест.