"К праотцам, сердешные?!". Строя Третий Рим,
на великих стройках умирать не ново.
И, кулак сжимая, тычет в морды им
матушка Россия снова, снова, снова!

Нe жалела мама сыновей с тех пор,
как татар прогнала в степи восвояси.
И краснела плаха и звенел топор,
и дымилось в поле пушечное мясо.

Родина уснула, но последний гвоздь
в крышку не забили - не хватило силы.
Заросли крестами церкви и погост
и гоняют духов тётки и кадила.

На седьмом десятке умереть? Легко!
Выживать до сотни, то страшнее будет.
Караван верблюдов хочет влезть в ушко
и согрето место на кресте Иуде.

Мы тебя теряем, матушка, прости.
Стих, как стенгазета, - пусто между строчек.
Жизнь прошла сквозь пальцы, лишь денёк в горсти,
ножками упёрся, умирать не хочет.

Над тобою, мама, ночь - темным-темно.
Зори не пылают, словно косит мор их.
Матушка, признайся, - ты уже давно
поделила деток на живых и мёртвых?

Строим раз за разом, строим Третий Рим.
Не видать четвёртый, а второй в Стамбуле.
Повторить мы сможем, если захотим,
раздадим всем сёстрам, - каждой в лоб по пуле.

На седьмом десятке финиш позади,
но деревья снова страшно длинноноги.
Матушка Россия, русских пощади,
остальные спрыгнут, - им не по дороге.