Уж не быть мне весне этой сном затяжным, повивальным –
Краткий сполох рождения звезд не для нас ведь, весна,
В бесконечной процессии траурных грез поминальных
На распутьях распутиц весны бесконечного дна.
Это вечное преодоление пропасти (пасти)
В два прыжка: жизнь и смерть – окончания вечности два.
Уж раскинул Всевышний Охотник цветений всех снасти:
Всех порывов возвышенных страсти – всего лишь капкан
Ненасытной утробы всеядной, запойной Вселенной,
Пожирающей нашу любовь за изъяном изъян.
Как покладист апрель нынче, все не ропща принимая:
Была изморозь утром, к обеду поспела теплынь,
А вчера еще дождь вдруг сменился на снег, и пугая,
Прогремел вещий гром злым предвестием первой грозы –
Так приемлю измену любви и предательство дружбы,
На обломках судьбы восседая, и я, не ропща.
Вот он, лист прошлогодний, который в предчувствии стужи
В лихорадке осенней от клена ветвей оторвал
Пожелтевшую жизнь свою, и, понеся ее к солнцу,
Своевольному ветру отдавшись, восторженный лист
В небеса полетел, возмечтав вопреки пустозвонству
Замирающих в ужасе рощ покорить неба высь,
Обретя Рай для листьев, избравших полет и свободу.
Вот он, лист тот, в подножии леса весною гниет,
Догнивает в надежд прошлогодних чумном хороводе –
И, что сна её сок изумрудный к высотам растет
Из погибели листьев, весенней траве невдомек.