Я ни философ, ни историк,
ни ёж колючий и ни кролик,
дрожащий в лопухах от страха.
Я сельский парень, я рубаха!
Мне неприятно лицемерить.
Я знаю – волку можно верить,
что ложь острей, чем жало бритвы,
и что теплее от молитвы.
И под пятой я тоже не был,
и не искал подраться где бы.
Моя судьба дала мне волю.
Я не способен сделать больно.
Но жизнь оставила на грани:
деревня стала полем брани.
Всё заросло, всё покосилось.
Надеяться на божью милость
нет смысла. Людям думать нечем.
Курс ликвидации намечен.
Деревня платит неустойку
за дурь, за блуд, за перестройку.
Терять легко – найти непросто.
Промашки – в результатах роста.
А ведь нам было, чем гордиться.
А ты как думаешь, столица?