"У жизни за плечами мало прелестей,
которые смогли б затмить предтеч", -
так, провожая волосы, из челюсти
лилась цензурная прямая речь, -
"Следы волос теряются на черепе,
а тени лгут, танцуя на стене.
В боях с подушками следы потеряны,
но отпечатки пальчиков на мне.
Ещё в квасном недавно я и волосы,
росли оранжево, как трын-трава,
их гладя, выли девушки вполголоса
и рвали, на ладони поплевав.
Любимое с тех пор волос занятие, -
считая вслух до двух, глядеть в стекло,
пока чернявые с ума не спятили,
узнав, куда седые занесло.
О, если б об исходе знал заранее,
то зуб отдал, не трогая волос,
и облысенье, испугавшись раннее,
с "до плеч" к нулю вовек не добралось.
Но не виню за жадность парикмахера,
что меркантилен барбер чересчур
и лишь за то, что ножницами взмахивал,
зелёный дождик лился из купюр.
Со мною бродят в старом мокром скверике,
от дум мохнатым ликом помрачнев,
две тучи ушлые на голом черепе
и две бутылки с истиной на дне.
Не ровен час нальёт весна красавица,
в вине утопит реализм страниц
и вместе с истиной на дне появится
судьба с руками полными синиц.
В застольных битвах юбилейных выстоял,
но потерял былых волос оскал.
Весь год стояла осень золотистая,
а я дожди ей в косы заплетал".