Все говорят – во сне не спят гормоны роста!
Но, вопреки тому я ночью вниз расту.
Года… но спать без снов я не умею просто!
И ночь упрямо ждёт как стражник на посту.

А сны о детстве накрывают как цунами!
Ну, просто явь, где море – стол, а небо – кров.
Как мы из сеток тёмной ночью с пацанами
У рыбаков крадём пузатых осетров.

И дружба омрачалась лишь от ссадин плачем -
Средь жизненных штормов был тихим детства плёс.
Но вот недавний сон приснился мне иначе,
И стоил, верьте мне, совсем не детских слёз…

Над морем неба свод как радужная гамма.
А под горой волна вбегает в тёмный грот.
На той горе сидит на белой лавке мама,
Чуть-чуть спиной ко мне и вполуоборот.

Я продираюсь сквозь кусты и орды кочек,
А воздух прян как чайных трав густой настой.
А мама тихо мне - Ну, здравствуй, мой сыночек.
Ты подойди, но не садись, а рядом стой.

Ты здесь находишься средь Божеских владений.
Ведь, это всё, что есть - за жизненной межой.
И я, и это море - плод твоих видений!
И в этом мире ты пока ещё чужой.

Всё, что ты видишь здесь - не бред и не Химера.
Хоть и на ощупь нет совсем реальных тел.
Вот прикоснись ко мне, ну просто для примера -
Ты видишь яркий сон и всё, что в нём хотел.

Поговорим с тобой пока он будет длиться.
Возврат назад, поверь, не будет слишком крут.
Зато увидишь всех, сюда пришедших, лица.
Здесь смерти нет и здесь они уже не мрут.

Тут нет живых, пусть даже в качестве изгоев!
Одной из тех, кто есть, тебе приснилась я.
И этот мир другой и солнышко другое,
И даже лавка, что пока что не твоя.

Ну, хватит, голубь мой, лети в свои пенаты.
К своим морям лети, в свою родную высь!
Где всё живое – и рассветы, и закаты.
Пора тебе домой, проснись, сынок, проснись!

Подушка мягкая видением согрета,
И, кроме слёз, нет с ним общения улик.
А на столе, что рядом, с давнего портрета
Совсем живой глядит любимый мамин лик.