Ждёт славу Керен мстительный напрасно, Добавив год вновь к дряхлости годам, Ведь Пушкины рождаются не часто, Не каждый из евреев Мандельштам.
С утра строчит свои как будто «песни». Их не услышат в залах и кино, Ведь Таничем не станешь, хоть ты тресни, Когда ума с рожденья не дано.
Но зависть не даёт ему покоя: «Я время лишь своё опередил! Как только выйду снова из запоя, Лишь наберусь, как в прошлом, свежих сил, Мне хватит и упорства, и отваги, Как встану новым с раннего утра, Возьму перо и чистый лист бумаги, И выдам чудо-песню на гора!»
Слушок давно прошёл в простом народе, Что Керен чудо-песню сочинил. Строка к строке, а песня не выходит. Без чудо-песни свет давно не мил...
Мечты и грёзы, белая горячка, В них лезет Керен «наш» на пьедестал… Вновь с горя залпом выпита заначка, Но Таничем он так, увы, не стал.
|