Поэтов измеряют после смерти, -
патриотизм, лиричность, силу рифм.
Забронзоветь хотите? Так умерьте
иронию, сарказм и вульгаризм.

Пишите, что не смерть, а жизнь пророчат
кукушки все наперебой. Беду
вбивайте по макушку в восемь строчек,
готовясь прожигать "ку-ку" в аду.

Братайтесь и не только с падежами,
дружите с детства с мыслею простой, -
что слёзы горькие становятся соплями,
когда пренебрегаешь запятой.

Ищите смысл не в тайниках извилин, -
в объятьях рифм не выживет сюжет,
когда, фантазией ума усилен,
мешает кровь с любовью интеллект.

Я не бросаю слов на амбразуру
и глаз не поднимаю к небесам.
А по холодному расчёту, а не с дуру,
ложусь в кровать на амбразуру сам.

Метафоры толпой за мной не ходят,
за хмель не предлагают заплатить,
но, не скрывая ширь души и годы,
звонят и намекают на интим.

Чтоб не сказал, прощаясь на погосте,
Бог обо мне: "Ушёл не по-людски",
всегда ношу и молоток и гвозди,
чтоб критикам удобно и с руки.

Когда Господь поставить даст команду
мне памятник на кладбище идей,
хочу попа в граните с транспарантом, -
"Хороший человек, хоть и еврей".