Руки взмывали и падали...Зал полнился гроздьями счастья и муки и, зачарован, роялю внимал - свету любви и печали разлуки.
Память свою позабыть не заставишь, хоть и в Париже, и фрак узкоплечий, болью наполнена исповедь клавиш в их чёрно-белом противоречье.
А пианисту в виденьях полночных - мнились мазурки под крыльями бала... Музыка нитью невидимой прочной с родиной дальней навеки связала.
Ей посвящал он надежды на встречу, ею дышал каждый день, каждый миг. И без границ на бессмертном наречье сильный и нежный звучит Фридерик...
Руки взмывали и падали в зал гроздьями страстных, не стынущих звуков... Через века мир Шопену внимал - свету любви и печали разлуки...
|