На часах здесь всегда без пяти опоздал, и просрочен обратный билет в Never-нуть. Срок стоит, но как строки бегут поезда в разлинованный новыми рельсами путь. Спотыкаясь на стыках заезженных слов, монотонно о чём-то своём ворожа, спит дорога; и кренятся почерк и слог, разгоняясь и шаркая на виражах. Глянь, мелькают за окнами осень, весна, разорвав неподвижный поток быстроты. И, ныряя в тоннели пунктирного сна, исчезаете разом и поезд, и ты.
Одного только хочет старик-паровоз: оторваться от рельсов и рейсов витых. Видишь, ночь убаюкана рысью колёс, и в плацкарте валетиком спят мертвецы. Не тянуть, отцепить бы стальной караван под завязку нагруженных памятью лет... Но судьбы своей поезду не разорвать, как не спрятать тебе ненавистный билет. Стрелки времени перевести б, чтоб состав мегатонны былого не встретил лоб-в-лоб. Из ледового плена витрины восстав, металлический мамонт воздел перископ.
В нём лишь те пассажиры, кому всё равно, куда ехать и ехать ли - только бы вдаль... Те, кто ждать прекратил уже слишком давно; кто везде-навсегда-как-всегда-опоздал. И как только все прочие сроки минут, пассажирам за эти короткие пять... за застывшие пять самых главных минут очень много придётся успеть и понять.
"Вы, простите, куда? Предъявите билет! Посмотрите, заполнено твёрдой рукой: остановок для Вас до конечной аж нет. А конечная - это, конечно, Покой"