Ее звали Алиса...Фамилия? Кажется — Kingsley.
Ей не нравилась пресса, а нравился утренний чай,
Запах папиных книжек с гравюрами, умные мысли
И смотреть, как в подсвечнике заполночь тает свеча…

Ей был дорог их сад, в нем — резные беседка и столик,
Пруд с фонтаном, розарий, за клумбами — холм и нора...
В ней, уже как с полгода, исчез белый мартовский кролик.
(Как забавно он лапками чистил мордашку с утра!)

Ей не нравились карты. (Пасьянс — это глупо и пошло!
Развлеченье для публики Бетлем и Рэтклифф-Хайвей)
Очень нравился Шляпник. Как жаль, что безумства все в прошлом,
Также, как кот Чешир и злосчастная Дама Червей!

Этот мир — бесподобен, чудесен и необычаен!
Ей — одной из немногих случилось его рассмотреть!
Очень милый ребенок...Мы виделись как-то...за чаем
Bye, my dear Mr. Freud. I'm sorry...(I shall be too late!)

P.S.
Ее звали Алиса. Ей нравились Тёрнер и Рёскин.
И стишок «Jabberwocky» и прочая белиберда.
Жаль, она, повзрослев, как столетия спустя ее тезки,
Поняла, Зазеркалье, увы — это не навсегда...