Раньше их гонял жестоко,
изводил и проклинал,
но однажды левым боком,
сам в скоромное попал.

Заключив с лесной общиной
многолетний договор,
обязал платить скотиной
и зерном за каждый двор.

Над невиданною данью
прослезились на образа,
но на « подлые» деянья,
призакрыл Отец глаза.

Ведьмаки платили честно
и натурой и рублём
Но поганейшее место
с Черным снюхалось козлом.

-Затаились, иль пропали,
год не виделись почти-
думал батюшка в печали-
Самому теперь идти.

Не подкована лошадка.
Хоть примета ни к добру,
для попа нажива сладка
и простой не по нутру.

Попадье сказал он строго:
-Отлучусь, вернусь к утру.
собирай меня в дорогу,
да не бойся, не помру.

Ни волков, ни лиходеев
здесь не видели давно,
и к заутренней поспею
не забудь закрыть окно….

Ну, а еж ли, что узнаю!
Берегись, без всяких слов
на конюшне отстегаю
за бесовскую любовь!-

Баба сгорбилась, всплакнула,
Муженёк уж больно крут!
чуть не села мимо стула,
пролила на скатерть суп.

Самовар гудит и пышет,
прошибает крупный пот,
кот мяукает на крыше,
и какой-то дух идёт.

Жаба прыгнула в ведёрко,
мыши принялись пищать,
чай с болотной тиной горький,
Ох! удачи не видать.

-К колдунам собрался, старый,
не лишиться бы добра!-
свечка горбится нагаром,
Ох! куда ты со двора!!!-

Шел проселочной дорогой,
и, умаявшись, чуток,
заглянул в трактир убогий,
где поел и выпил впрок.

Мост разбила непогода,
речка мутная течёт,
не найдя сухого брода,
двинул батюшка в обход.


Смотрит, ветхая избушка,
бабка дремлет на печи,
вот такая заварушка-
должников ищи свищи.

Стерва древняя, глухая
и, похоже, без ума,
толи спит, толь умирает,
некрещеная кума.

Но открыла глаз старуха,
и вступила в разговор-
-Сдохла дойная Пеструха,
потаскал хохлаток хорь.

Лошадь выкрали цыгане,
да пшеницы недород,
а ещё, в замшелой бане,
Лихоимица живёт.

Мужики подались в город,
вместе с женами, детьми,
знать воротятся нескоро,
пол шажочка до сумы.

Да, просили поклонится,
коль придёт Евлампий поп,
но не гнется поясница,
шевельнусь, и на пол, хлоп!

Отжила своё, плутовка,
только кто ж не без греха?
молода была и ловка,
вспомню, мучает тоска.

Ты священник-Пастырь Божий,
проводи в последний путь,
помирать одной негоже,
напоследок, приголубь.

Обернулась девкой красной,
слепит кос златая медь,
хороша, проворна, страстна,
как же тут не одуреть?!

Закружилася избёнка,
речка, поле, сеновал..
поп с распутною бабёнкой,
искушение познал.


****

Ждут священника крестьяне,
в душном храме суета:
иль уснул в горячей бане,
или нет на нем креста.

-Прямь худое приключилось….
неча шляться по ночам,
Евдокимка, сделай милость,
почитай Писанье нам

Угрожает ливнем небо,
в поле колос наливной,
коль останемся без хлеба
сдохнем с голоду зимой.-

***
По селу к Востоку задом
ехал батюшка смурной,
пацаны бежала рядом,
бабы гнали их домой.

Повезло еще родимый,
что в болоте не увяз,
не сломал в чащобе спину,
не подбил о ветку глаз.

И шумит на всю округу,
как прорвавшийся поток,
к счастью, лопнула подпруга,
завалился голубь в бок.

Приложившись оземь больно,
поп похабное изрек,
обернувшись кошкой черной,
конь пустился наутек.


***
Забубнил дьячок пискляво:
"Со святыми упокой"
и осекся, эко право...
поп в дверях стоит, босой….

Жирный, грязный, мешковатый,
без порток и без креста,
и, похоже пьяноватый,
не смущает нагота.

Попадья завыла в голос:
- Опозорил, осрамил,
ой! в зеленой тине волос
и добавила - Убил!!!

Тут Евлампий очумелый
заглянуть хотел в алтарь,
мужики сдержали тело
грозовая виснет хмарь
.
Спал священник долго, сладко,
как младенец на груди.
пробрало его порядком,
приумаялся в пути...

Сход на площади собрался
и судачат и орут:
ой, растряс Евлампий сальце,
ну а сальца - десять пуд.

Добуянился, допился,
с жиру разум потерял,
а вчера звонарь свалился-
два ребра себе сломал.

Распустились, обнаглели,
по колено море им.
ни постились, ни говели.
эй, смотрите, валит дым!


Это баня у Егора,
Синим пламенем горит,
от великого позора
собрался Служитель в скит.

Или в жаркую пустыню,
иль до дальнего села,
прихвативши извергиню,
что в круг пальца обвела.

В жерло старого колодца
ведьма скинула года,
ну а дальше как, придётся
нет ни страха, ни стыда.

Счастье куплено в рассрочку,
но платеж не подоспел,
за одну шальную ночку
поп остался ни у дел.

Говорили в одиночку
не приблизится беда,
кошкой рваному клубочку
не смотаться никогда.

Заложил добро и даже
платья женины продал
а приемник встал на страже
Всех предписанных начал.

В том селе обедню служит,
благочинный Агафон,
С Дознавателем содружен,
А Евлампий отлучен:

От священства и прихода,
От всего, чем был богат,
При скоплении народа
отлучен, как ренегат.

От случившегося горя
Попадья занемогла.
Отощала так, что вскоре
Богу душу отдала.

А, злосчастное колечко,
Что по жадности сдержал,
Зашвырнул расстрига в печку,
Дом покинул и пропал.
Пред иконой чудотворной
Долго об пол бился лбом,
Говорили Суд церковный
Оправдал его потом.

И другой приход вручили,
Мол, служи и все дела.
Добирался на кобыле,
Вьюга белая мела.

Овдовел, ну что ж бывает,
У попа одна жена,
Во дворе собака лает,
В доме мир и тишина.

Да солдатка молодая
Без излишнего стыда,
Да старушка приходская
Повариха хоть куда.

Церкви жертвуют охотно,
Много свадеб и крестин,
Прожил батюшка вольготно
Сонм отмеренных годин.

продолжение о "Злоключениях Попа Агафона" следует.