Вот и всё. Догорает последний костёр сентября.
В никуда уезжает последний вечерний автобус.
Взмоет ввысь самолет, в никуда прогремят поезда,
И окончится жизни пассаж, и юлою закрутится глобус.

Как безумный паяц, как бездомный заброшенный пёс,
Я всплакну или взвою над вдруг распростёршейся бездной.
А в руке только прядь чьих-то русых и тонких волос.
А во сне лабиринт паутины дорог неизвестных.

С каждым днём всё тревожней и жёстче спирали минут,
Всё удушливей смог городов и краснее закаты.
Словно все окончания осени ждут,
Словно все в окончании дней виноваты.

Словно выжжены травы, и золото мёртвых лесов
Как награда тельцов золотых и незрячих.
Словно золото дарит от смерти надежный засов,
Словно золото что-то ещё в этой жизни да значит...

Мне бы к травам, к ручьям, к зеленеющим листьям садов.
Только вышли все сроки и нет уже больше возврата.
Где-то в сердце лишь отзвук стучащих вдали поездов,
И уж поздно рыдать и искать как всегда виноватых.

Серых дней ожиданья пустая грядёт череда,
И тоска неизвестности сердце всё крепче сжимает.
Остается лишь верить, что тот, кто оставил меня,
Всё же верит, и помнит, и любит, и знает.