Если в бою не погиб – может кто-то дотащит
до брезентовых стен госпитальной палатки в тылу.
И, возможно, окажутся лишними цинковый ящик
да листок "формы двести" с печатями в нижнем углу.

Тарахтит генератор, дымя острой дизельной гарью.
Свет несносно мигает, в сердцах матерится хирург.
На ногах трое суток и времени нет прикемарить...
Банки кофе и курева снова не хватит к утру.

По фамилиям галочки ставятся в списках счастливцев,
и «трёхстотых» уже напихали во чрева бортов.
Но из памяти вырвать нельзя искажённые лица
перебитых мальчишек под белой одеждой бинтов.

Эх, послать бы войну эту нах и не резать по нервам,
да от жуткой работы по-волчьи не выть по ночам.
Только душит солдатиков злая костлявая стерва,
не давая ни шанса на отдых военным врачам.

Вновь потребует смерть непомерно высокую плату,
а работа лишает, порой, и короткого сна.
И всплакнёт медсестра, оттирая от крови халаты.
А спасённые, часто, не помнят врачей имена.

Примечание автора.

Форма № 200 - штабное извещение о смерти.
«Трёхсотый» - груз 300 на штабном языке.
Он означает раненых, которых следует перевезти
в стационарный госпиталь после операций,
сделанных в полевых условиях.