Стенают в унисон предсмертным стонам
крикливых красок полные леса —
пестра погибель зелени и звоном
хрустальной тризны полны небеса.

Отлета журавлей чем выше нота,
тем незабвеннее твое "прощай" —
об том в заботах, в урожая сотах,
тучнея, август долго так молчал.

Сентябрь же, бесшабашностью цыганской
развеяв таборную пестроту,
прощальным мановением романса
(кто знает завтра где, сегодня – тут)

суть угасанья очага поведал:
покинутых кочевий пустота
в раскате лихорадочном побега
зияет, как в лохмотьях нагота.

Не скроет круговерть факирской флейты
недвижную угрозу немоты,
так хоть утешь, мелодию разлей ты,
сентябрь, успокоительная стынь.