Какая томность в темном взгляде ночи...
Как черные крыла её легки…
То демон – мыслей голову морочит…
То ангел – чувств касается руки…
…..
О, тех незримых крыл прикосновенье!
И демона проснувшегося взгляд…
О, чувственная сладость наважденья!
И мысли отравлённой горький яд…
Когда философ долгие раздумья,
Вдруг, став поэтом, стиснет в пару фраз
В его стихах есть тот налёт безумья,
Немыслимости чувственный окрас,
Который называется искусством
И потому, наверно, не горит,
Что полнится глубоким влажным чувством
И запахом полу́ночной зари…
Да это то, что остается вечным,
Как смерти явь, или как жизни сон,
Реально-абстрагирующим нечто,
Вне досягаемости, словно горизонт…
Вот так, должно быть, громкую осанну
Полу́ночной тиши поёт сверчок.
Поёт так вдохновенно, так желанно,
Что хочется воскликнуть – бис!.. Еще!..
Трели, сверчок, благословляя кущи!
Твори искусство! Музыку твори!..
И, как и я, бессмысленно живущий,
За жизни темный миг благодари.
За этот сумрак... Вспышку папиросы...
За мотылька, летящего на свет...
За то, что мыслью властвует философ,
Но чувству подчиняется поэт.
……
Какая томность в темном взгляде ночи...
Как черные крыла её легки…
То демон – мыслей голову морочит…
То ангел – чувств касается руки…