В борьбе с годами силой мысли подналёг,
поймав купюры хвост на дне кармана.
Собрав остатки вдохновенья, невдомёк,
как приземлился в чрево ресторана.
Скучал купец, пил минералку не спеша,
дразнил лядей каратами на пальцах.
Косая сажень (за спиною торгаша),
живот арбузом, узкий лоб и яйца
разили девок интеллектом наповал.
Петух в экстазе обнимал гитару,
вставал на цыпочки, но “си” не доставал,
хрипя на выдохе. Кафешантана
визжала, топала вспотевшая толпа,
дышала недешёвым перегаром,
за золото скупали с ног и до пупа,
что было выше - всё в придачу даром.
Сидела гордая, взгляд падал в никуда,
дрожали пальцы, вторили колени.
Взглянув, раздел и сосчитал твои года,
спустившись к ним на двадцать три ступени.
Держал за талию и вёл, как на балу,
зал чавкал в такт мелодии во след нам.
А на губах горел ромашкой поцелуй,
рвал лепестки и “любит” был последний.
И с этим чудо-поцелуем на губах
сбежали, рассыпая с лиц под скрипки,
оставив водку недопитой впопыхах,
готовые к закланию улыбки.