Сомкнулся круг ночных трудов и бдений.
От трепетно лелеемой мечты
Он зыбкою стезёю откровений
Пришёл к сознанью высшей красоты.

Его вели не косные каноны,
Не принятый устав - наоборот:
Он, вечности штудируя законы,
Карабкался на древо сефирот.

Смирив аскезой плоть и верой разум,
Очищенным он Господу предстал.
И ночью торжества легко и разом
Взошёл на вожделенный пьедестал.

В своих глазах он стал почти что богом,
Творцом всего, что только мог желать.
Пусть не в чертогах - в логове убогом
Он принял дар мертвить и созидать.

Гомункулы, кристаллы, эликсиры -
Как пыль веков, как палая листва…
Ему внушили властные сефиры
Умения и навык божества.

Его отнюдь не мучили сомненья,
Чем вылечить свой вдохновенный пыл:
В безумной страсти, в жадном упоенье
Он золото творил, творил, творил…

Сефирами дарованную силу
Он тратил безрассудно, впопыхах.
Но для чего? - его вдруг осенило:
Транжирить всласть и обратиться в прах?

...Чтоб стать мудрее, ночи было мало.
В оконца щель восхода луч пылал.
Над грудой бесполезного металла
Он в разочаровании стоял.