По слухам, он сразу родился военным,
Из пены морской проявился на суше,
Сражал наповал королев и простушек
Могучей фигурой, натурой степенной.
Посмотрит, бывало, и вышибет душу…
Визжали девицы, прошитые взглядом,
Теряли рассудок, текли виноградом.
Хотя он совсем не стремился на сушу.
Стихия сидела в его подреберье,
Ломала, крушила года о форштевень.
Шептались: «Нептуну он брат или деверь?
Красиво беду оставляет за дверью».
Роптали пираты обеих Америк:
«Отважная сволочь, везучий, зараза!»
Но старость пришла, высочайшим указом
Начальником штаба списала на берег.
Расставила стулья в раю кабинетном,
Углы затянула седой паутиной,
Посыпались будни овсянкой рутинной.
Скрывая глаза золочёным лорнетом,
Он как-то крепился. Дожив до заката,
Ночами разбрасывал пьяную пену…
Однажды его пригласили в геенну
И приняли в штат капитаном фрегата.