He жди добра мой старый, верный, пёс. За окнами, вертясь, гудят метели. Не топлен дом. Ты прячешь чёрный нос в кудлатых лапах. Очи потускнели. Вздыхая и, свернувшись потеплей, лежишь на шкуре бурого медведя, глядишь на метлы гулких тополей и вспоминаешь сытные обеды... И где плутали по полям во тьме, теряли след и снова находили... Ты вспоминаешь то, что чуждо мне, - но долгосрочных в жизни нет идиллий!
А мне совсем, совсем другое снится: катание на санках при луне, румянцы щёк. На шелковых ресницах, блестя, сверкает синеватый снег... и взгляд её лучистый и лукавый, и рукавички, и тепло руки как тело молодое под мехами таинственною силою манит. Да!.. Но томим... томим себя мы сами! Ты вспоминаешь то, что чуждо мне. А я - румянцы, взгляд и снег, и сани, и шумное катанье при луне.
|