Я о посмертной славе не мечтаю
и за прижизненную драться не хочу,
хотя в мечтах я высоко летаю
и лозунги партийные кричу.

Во сне себя я чувствую трибуном,
бываю и на подвиги горазд;
могу послать начальство на три буквы
и папе римскому сказать: «Ты - педераст»;
слагаю гениальные поэмы,
бессмертные скульптуры создаю.
Но как же днями мои губы немы,
когда перед начальством я стою;
да и жене своей я не перечу.

Пред ними пшик – моя ночная мощь,
ночные тают пламенные речи,
и не могу я сам себе помочь.

Я сам себе и жалок и ничтожен,
минуты эти для меня ярмо.
И статус мне всего один положен –
никчемное в реальной жизни чмо.

70-е годы