«Да, это правда: я ни разу
родному муженьку не изменяла.
Случалось, хоть не по приказу,
не сердце я, а тело уступала.

Физиология, конечно,
была всегда в том только виновата.
И нет измены тут сердечной,
что становлюсь я мягкою, как вата,
когда настойчиво захочет
меня мужик, и я в желанье таю.
И всё тогда во мне клокочет,
и я, не думая ни капли, уступаю,
как вот с тобой сейчас на пляже,
на лежаке скрипучем, деревянном.
Нисколько не смущаюсь даже,
что поступаем, в общем, дрянно.
Но мне-то хорошо! Наверно,
тебе неплохо тоже, раз целуешь.
Должно, жене ты тоже верный,
и дома, почём зря, ведь не балуешь.
Но здесь, на море, увлеченья
телесной близостью Господь всем спишет,
учтёт он это, как леченье:
от них ведь каждый счастьем дышит».

60-е годы