Прекрасный профиль и высокий лоб: При жизни ты, наверно, много знал. С глазниц пустых теперь же бьет озноб, Пугает челюстей твоих оскал.
Какой ужасный жизненный итог! Какой несчастный жизненный удел! Я б «повести печальнее» не смог Придумать, если б даже и хотел…
А, ведь, наверно, были времена, И ты, смеясь, как все, беспечен был, По жизни проходя во всей красе, Когда, казалось, вечен юный пыл.
Что от тебя осталось, я держу, Увы и ах, в протянутой руке. Назад всего мгновение тому Ты жил на свете в радости, тоске.
Ты знал любовь, а, может, и не знал, Писал стихи, возможно, как и я. И жить на свете ты не уставал, И были и подруги, и друзья.
Семья и дети – все изведал ты На этом свете в цвете юных лет, Пока вдруг кто-то свет ни погасил: И вот – тебя на свете больше нет.
О, эта бренность, бренность бытия! Великих сколько ты свела с ума… Как жить на свете, вопрошаю я, Когда давно известен всем финал?..
Ах, люди, воплощенья суеты, Перед глазами нужен череп вам, Чтоб, на пустые тратя жизнь мечты, Всё ж помнили: воздастся по делам…
|