Мне говорят, чтоб я не трогал Бога,
не предъявлял претензии ему…
Подумаешь, какой он недотрога! –
а на кого мне возложить вину
за Холокост, за избранность на муки,
которыми народ мой награждён.
А он, обычно умывая руки,
всегда страданьями евреев восхищён.

Что думаю о нём – не дрогнут нервы,
и не страшусь в глаза ему сказать,
что он всем татям кореш самый первый,
а, может, быть, и самый главный тать.

Не зря он в наставленьях Моисею
любого смертью наказать грозит,
кто мудростью наполненный своею,
самостоятельный поступок совершит,
отклонится от Божьих наставлений,
поступит как-то вдруг наоборот.
За минимум естественных сомнений
Бог обещает извести весь род.
И требует его лишь только слушать
и больше, чем детей своих любить.
Но сам он Первый Храм помог разрушить
и варварам евреев победить.

А римлянам, а туркам, а арабам,
а Гитлеру не он ли помогал?
Тысячелетия униженным и слабым
он врал и их по континентам гнал,
натравливая целые народы,
причём ни разу в жизни не помог.

Какой иезуитской он породы
евреями обоготворённый Бог!
И чтоб ему я слепо поклонялся,
и чтоб ему я благодарен был
за то, что он садистски издевался
и в Холокост родных моих убил,
что выгнал всех евреев из Китая,
и по соседству с нами что творит,
за то, что, уничтожить нас мечтая,
иранский президент вслух говорит?

Не уважать его не перестану
и буду до конца критиковать.
И так же как правителя Ирана,
его я награждаю словом «тать».