Протей II.
S.
«Снова приветствовал сад, который безлюден и темен? Там уже нет строителя этого дома. Дом покосился, и спилено много деревьев. Битый кирпич, и стекло, и разрушен забор деревянный. И одиноко колонка стоит – к ней никто не подходит свежей водою наполнить ведро, покрытое синей эмалью, с чуть облупившейся краской. Вода набегала на край, как некогда на берег моря, если ведро поднимали, ставя на старую плитку. И зажигали огонь.
Пар поднимался, и мокли беленые стены. Быстро потело окно, что завешено рваною марлей.
Там за окном уже на зиму варят варенье яблоки все уложив перед этим в мешки и корзины. Съемником плод доставая, и шаря неловко меж веток ты раздвигаешь листву и невидимый отблеск от солнца греет несильно и брови, и лоб, и приподнятый вверх подбородок. Тянет зажмуриться. Ты закрываешь глаза, и как раз в это время плод попадает в сачок, и к лицу ты подносишь теплый на ощупь анис и вдыхаешь запах того лепестка, что давно уже сорван, и унесен за дощатый забор весенним порывистым ветром. Ныне же сонная одурь, и можно прилечь под шафраном. Воздух здесь терпок, и словно на чабреце и чуть-чуть на полыни настоян. Ты на спине, что сквозь майку траву ощущает. Тени от листьев дрожат на лице, только ты их не видишь. Мерно гудят, чтоб напомнить – сад не беззвучен! – осы, и пчелы, и шмель – он садится в тарелку с вареньем мух разгоняя, что в воздухе снова столкнутся и разойдутся опять, продолжая полет перекрестный. В небе ни облака. Тихо. Лишь стук молотка у соседей. Звук радиолы вдали долетает до сонного слуха. Изредка гул самолета ты слышишь чуть приглушенный, да стрекотанье кузнечика над разогретой травою. Чуть попрохладнее станет - молочница с белым бидоном стукнет в калитку, и спросит: «Хозяева дома?» После же то молоко, что снега белее, в кружку нальется – запахнет и мятой и сеном (вернее – скошенным лугом за редкой недальнею рощей). И когда ночь наступает – сквозь ветви деревьев свет от неполной луны до дома траву освещает.
Ты же пойдешь на веранду и глянешь на сад перед домом. Сад уже темен, и в доме погасли все окна. В небе полночном комета в бездонность сорвется. Стрелки наручных часов закроют отметку двенадцать. Левой рукой ты взмахнешь, чтобы сбросить усталость. И загадаешь желание, сходное с временем этим».
|