Белый храм на столичной окраине.
Новостройки, лесочек, забор.
Здесь недавно еще Ваньки-Каины
Наших дедов стреляли в упор.

Здесь под каждой березкой и кочкою
Притаились расстрельные рвы.
И порой обнажаются косточки
Под надрывистый плач синевы.

Сколько их полегло здесь безропотно?
Сколько судеб, страданий, мольбы?
Ни единого звука, ни шепота
Не осталось от пьяной пальбы.

Палачи напивались до одури,
Чтоб не слышать, не знать, не жалеть.
Их потом предоставили к ордену;
Их потом осудили на смерть.

Знай, стреляй, коль напялил кожаночку.
Вот наган – все равны перед ним:
И мальчонка, стащивший буханочку,
И святитель седой Серафим.

Сколько их по России замученных?
Сколько мест, где страданья близки?!
Сколько жизней, трагически скрученных:
Колыма, Магадан, Соловки…

До сих пор над истерзанной Родиной
Погребальный разносится звон -
Память вечная всем захороненным.
Ров с убитыми… Ночь… Полигон.