Улеглась на курсантской постели
ироничная добрая Муза.
Боже, сколько тепла в её теле
и какое упругое пузо!

Как зазывно волнительно дышит
и в объятья безудержно манит!
У дневального разум в тумане,
его воображение пышет:
как бы с этою Музою слиться! –
ну, конечно, не воображением, –
чудо строчки могли б появиться,
гимном стало бы стихотворение,
и набатом оно загудело,
разбудило бы спящих курсантов.

… Полуночи аморфное тело
входит с боем кремлёвских курантов.

Красноярск, начало 1954 г.