Вспоминала о подвигах лысина,
О шикарной причёске своей,
Когда слышала: «Браво! Брависсимо!»,
Когда песни ей пел соловей
Неустанно ночами бессонными
На любви потаённом пиру
Под берёзок ветвистыми кронами,
Умолкая лишь только к утру….
«Молодой сколько дам разных видела
И одетыми, и голышом!
Не одну разлюбила, обидела,
Хоть не слыла у них алкашом.
Не гналась за завивками модными,
С вожделением падая ниц,
Щекотала кудрЯми природными
Щёчки, шейки и груди девиц!
Не гнушалась порой компромиссами,
Обрести чтоб душевный покой,
Но тихонько смеялась над лысыми,
Гладя кудри злорадно рукой…
Вдруг как будто бы предали, сглазили,
Словно порчу завистник навёл:
Мои кудри гурьбой повылазили,
Образуя огромный «пробор»!
По стопам пошла, видимо, Ленина:
Был когда-то кудрявым и он,
Но в отличии всё ж от Есенина
Облысел как по осени клён!
И меня эта участь не минула,
Даже ангел-хранитель не спас!
Всё – грехи! И фортуна покинула,
А молитвы не радуют глаз….
По бокам кудри вьются, надеются,
Ощутив недобор после сна,
«Листопад», верят, грустный развеется,
Возрожденья наступит весна!
Пусть кому-то моя плешь не нравится,
Комплименты давно не звучат –
Зарастёт она вновь, закудрявится,
Снова вздохи услышу девчат!
Загляну в девы очи бездонные,
Не блеснув отраженьем в ночи!
Будут страстные ночи, бессонные,
И фригидная … вновь закричит!
А когда-то ж была вся кудрявая
Натурального цвета «каштан»,
Как ловила и слева, и справа я
Взгляды робких девиц и путан!
В лету дивные волосы канули,
Поредел и поклонниц вмиг строй…
С грустью лысина спросит: «Не рано ли?
Где же голос, соловушка, твой?
А в ответ – тишина лишь гнетущая,
Да кукушки коротенький счёт…
Не хочу пока в райские кущи я:
Здесь пока ещё много забот!»
Хоть и в жизни была независима
От насмешек и дам, и врагов,
За словечко противное «лысина»
Наглецам не жалела пинков,
Ненавидела тему избитую,
Мазь втирала, бальзам, мумиё…
Вдруг тут мода на голову бритую
Подоспела на радость её:
«Всё, забвенье, прощай, одиночество!
Ни к чему все потуги мольбы!
Стать «крутой» и любому захочется,
Для меня же – подарок судьбы!»
Полетела быстрее Шумахера,
Отражаясь в лучах фонарей,
Бедолага чуть свет к парикмахеру,
Сбрила мигом остатки кудрей,
Поглядела в забытое зеркало:
«Уважать будет снова народ!
Раньше ж лысость натуру коверкала,
А сейчас – вновь на подвиг зовёт!
Брюс Уиллис, не менее, вылитый!
Не мужик лысый Ваня с села!
Шансы мачо и раньше стать были-то,
Жаль, что мода так поздно пришла….
Вновь вернутся годочки те сытые,
Вновь проснётся к любви аппетит:
На эстраде крутые все – бритые,
Дамам крутость отдаться велит!
Брили головы бравые маршалы,
Генералы, зло глядя им вслед,
На трибунах стояли под маршами,
Как соседки влиятельный дед!
Ну, готовьте вновь дамы объятия:
«Круче» не был ещё я пока!
И тату наколю: «Демократия
Возродит и в гробу мужика!»
Нынче в моде все бритоголовые
С «прилетевшей» из зоны тату:
Сразу видно – ребята бедовые,
От таких убегай за версту!
Видят в них мужиков – не «ботаников», -
С жутким прошлым, храбрей Спартака,
От таких возникает вмиг паника,
От таких жди не только пинка!»
************************************
Поражая порою «харизмами»,
Не подвластная даже годам,
Мода – старая дама, капризная,
Повторяясь, приходит вновь к нам…
© Copyright: Александр Коржавин, 2013
Свидетельство о публикации №113092507410
|
