В старом бабушкином комоде, Где каких лишь диковин нет, Я найду ридикюль по моде Довоенных далёких лет.
В нём листков пожелтевших кучка, Все исписаны просто сплошь. Карандашные закорючки, Еле-еле их разберёшь.
Я вчитаюсь в слепые строчки, И догадка пронзит тогда: Письма! Это же письма, точно. Письма с фронта. Вот это да!
Подпись «Пётр», стало быть, от деда. А вот это бабулин брат, Он Василий, я знаю это. Он погиб много лет назад.
Похоронка. Вторая. Третья. Вот на бабушкину сестру... А вот эта на дядю Федю... И читаю я как в бреду.
А вот эта на Артистарха, Он прошёл сквозь горнило битв, И в последний день, у Рейхстага В спину выстрелом был убит.
Хоть не видела я ни разу Тех далёких моих родных, Но по бабушкиным рассказам, Представляю их как живых.
Положу ридикюль обратно, Пусть лежит он в комоде тут. Знаю, внуки мои когда-то Его тоже вот так найдут.
|