Я вспоминаю с ностальгией, барак японский и малину, у бабушки в саду росла, и вишня с яблоней цвела. Мне было шесть, я жил у моря, где пропадал, нас было трое, Сергей и Сашка, мы дружили, в тайгу ходили и курили. В шестидесятых нам не скучно, одна по «телеку» программа, но не тужили и гоняли, за что ругалась моя мама. В бараке жили тесновато, отец и мама, и три брата, ютились в комнате одной, зимой теплее всей семьёй. Учеба в школе это драма, как погоняет меня мама, оценки верх полезут, в гору, но этого мне было мало, любил читать я в не погоду, в тайге по осени гуляя, и прикипел душой до Края, без моря жить не представляя. А как весной листва задышит, за партой мне не усидеться, в тайге никто меня не слышит, рука сама стихи напишет, и только шёл домой одеться, а дождик льет в лесном затишье. Друзья мои об этом знали, держали в тайне и скрывали, нам нравился ночной прилив, костёр у лодки и залив, где в полный штиль замрёт вода, горячий воздух жжёт меня, и запахи морской волны, разносят чайки и стрижи. И под гитарную струну, свои стихи переведу, такими звёздными ночами, мы никого не замечали, мы слушали тайгу и море, мы верили, что нету горя, так жить до старости возможно, и по другому - нам не можно. Отец и Мама – работяги , на трёх работах, как в натяги, и я в четырнадцать пошёл, работу для себя нашёл, на базе овощи таскал, гнильё в мешках перебирал, трудился летом и гордился, своею первою зарплатой, которую в семью принёс, соседям всем утёр я нос. Учившись в школе, как всегда, имел проблемы иногда, прилежностью не отличался, был пацаном, мог и подраться, но с книгами дружил я крепко, писал стихи, хотя и редко, на музыку мог положить, любил творить, хотел так жить. Мне нравилась судьба героя, писал об этом, пел и стоя - читал стихи в кругу друзей, чего скрывать, давай налей! мы взрослыми себя считали, всё впереди и не устали, ночами вьюги и зимы, костёр, гитара – это МЫ. Я часто это вспоминаю, храню в себе и понимаю, что лучшее осталось там и я ту память не отдам. Спортивные мои успехи, висели в школе, как доспехи, эстраду знал и полюбил, вокальной группой порулил, но всё равно я продолжал, стихи писать, я к ним бежал, мне разговаривать так легче и в рифму жить гораздо резче. И параллельно с музой в дружбе, я бредил о военной службе, я дважды счастья попытал, УВЫ – на срочную попал. Я осенью ушёл служить, попал в разведку – можно жить, к порядкам новым привыкая, скучал по дому и по Краю, по морю свежему, тайге, костру, гитаре и ТЕБЕ – стихотворению творить, писать, читать и говорить, но всё затихло и прошло, в заботы новые ушло. Служить – ни песни говорить, где оборвалась эта нить? Там караул, здесь под землёй, ученья, стрельбы, часовой, и так днём, ночью, с часа, в час, к войне готовят они нас, учить искусство боевое – и только так, и не другое. Солдатский год я прошагал, в погранучилище попал, где нас в системе КГБ учили воевать в тройне. Науку постигали в поле, зимой и летом и по ВОЛЕ, я добровольно туда пришёл, своё призвание нашёл. В Москве учиться все желали, нам там условия создали, желанье есть – бери- учись, а вдруг не хочешь – уберись. И в тот период победил, я все театры посетил, был на концертах, вечерах, гулял в Москве – не торопясь, опять как муза возродясь, писать стихи я начал жёстко, всё убедительней и хлёстко, но никому не говорил, в себе я рукопись хранил. Наверно просто не хотел, нельзя – сказать, что я боялся, но тайною для всех остался. Студент, курсант их не сравнить, науки разные зубрить, быть может чем-то и похожи, но это - ни одно и тоже. Студент – свободный холостяк, курсант – военный - как ни как, живёт в казарме – не пустяк, помимо лекций и учёбы, к суровой жизни мы готовы, а это каждого судьба, свободно выбрана она. ТЯЖЁЛЫЙ ПУТЬ, НЕ БЕЗ ПРИПОНА – - ДО ЛЕЙТЕНАНТСКОГО ПОГОНА. Четыре года, как два дня, промчались вихрями крутя. Из тех пятьсот, что начинали, дай бог три сотни до - шагали, остались ,самые – такие, в границе брешь заткнули ими, служить отправились они - ГРАНИЦЫ ВЕРНЫЕ СЫНЫ. Последний раз, чтоб вспоминали, честь Красной Площади отдали, зеленным полем прошагали, потом фуражки в верх бросали. То был последний день юнца, а дальше взрослый – до конца. День юности моей и детства – ПРОЩАЙ КУРСАНТСКОЕ КАДЕТСТВО! И так, попал - всего не зная, в холодный омут Забайкалья, не облететь просторы птице, ПРИВЕТ КИТАЙСКАЯ ГРАНИЦА!!! «В РУЖЬЁ», проверки и наряды, не надо мне другой награды, не каждый может по хвалиться , ходить по краю, по границе. Ответственность большая есть, ведь за ПРОРЫВ ты можешь сесть. Всего, что было, не отнять, но искренне могу сказать, служить мне было интересно, поверь - читатель, стих мой честный. И даже в зимнюю пору, морозом в давленный - в снегу, лежал в «СЕКРЕТЕ», наблюдал и мысленно стихи писал, мечтал – читал и отгонял, усталость - слепоту из глаз, считал уверенно в тот час, что Родине не быть без нас. Весной попал я на заметку и в вскоре принят в контрразведку, стремительный круговорот - работы там не в проворот. Носился я по всей границе, что делал? – тайная страница, но иногда мне было жутко, отдавши дань смертельным суткам, особенно когда был взят, заложником, - ИСЛАМСКИЙ БРАТ намерен был всех захватить, чужие жизни прихватить, бежать домой он собирался, там КАРАБАХ, он в бой собрался. Предусмотрел всё мусульманин, но не учёл, что христианин, давно их банду просчитал, себя в залог, ему отдал и убедил его остаться, от преступлений отказаться, уговорил и победил, но было страшно, я без сил… Затем история другая, ловил валюту из Китая, брал контрабанду, сук продажных - границей торговавших важно, себя под пули подставлял, но никогда не проклинал, чекистскую свою работу и я НЕ БРАЛ! и НЕ ПРОДАЛ! а РВАЛ продажную сволоту. Семья конечно пострадала, жена совсем седая стала, и сын в дорогах только рос, семь операций перенёс. Отправил их домой скорей, там безопасно – без УПЫРЕЙ. Рутинной службу не измерить, карьерный рост не предсказать, известный ПУТЧ всё перемелит, поверь, не знаю, как сказать, работу органов отменит, иудам даст короновать. Я понял сразу - ИМ не нужен, Державный пёс уже простужен, короновать ведут ИУДУ – СЛУЖИТЬ Я РАД, СЛУГОЙ НЕ БУДУ. Горбатый всё подстроил лихо, страну развёл, а где же МИХА? Оставил нас ни с чем и ТИХО! обрушилась на нас БЕДА, исчез СОЮЗ наш навсегда. Остался я без ГОСУДАРСТВА, страна поделена на царства и ЧТО ЖЕ ДЕЛАТЬ ОФИЦЕРУ? СЛУЖИВШЕМУ ТЕБЕ ЗА ВЕРУ. Исполнил я отца завет, в ОКРАIНУ пришёл, где дед, расстрелян был по комиссарски, носил мундир он генеральский. В Краiне принят был тепло, работу дали, что ещё? но не было уже такого - оперативного «задора», да и «простора» тоже нет – - есть отрицательный ответ. Я часто думаю о том, зачем пришёл я в этот дом? И нахожу один ответ – ОБРЁЛ СТРАНУ – ИНАЧЕ НЕТ!!! И я ушёл, как и не жил, на стол погоны положил, до слёз обидно, страшно было, что служба навсегда уплыла. Мне до сих пор граница снится и не могу я примириться, к коммерческой своей карьере, был офицером, в самом деле. Ведь никогда не мог представить, что стану штатским, но ОТСТАВИТЬ! нудоту мокрую закрыть, по офицерски будем жить. В коммерции стезя иная, особенно когда «родная», разводят брата – украинца, сыны – коммерции, паршивцы, лохов кидают на убой, оставив только на пропой. И мне пришлось идти такой, «кидково – рыночной» тропой. Создали мы своё агентство, юриспрюденция, наследство, и слушая людскую брань, узнал, как поступает СРАНЬ и управляет повсеместно, бандитский клан, а мы из теста, лепи болванчика и петуха, навариста из нас уха. В кустах теперь не отсидеться, мне от судьбы никак ни деться, на службу призван я опять, вот только ИМ в меня стрелять. Пошёл я смело в депутаты, чтоб саранчу гонять от хаты, в шестом году я взял «кайло» - ЗАДАВИМ ЖИРНОЕ ХАЙЛО! Ожесточённо - надоело и я пошёл в святое дело, пока районы я топчу - готовлюсь к битве, не ропчу. Чтобы в Верховную попасть, людской душе не дай пропасть, в низах мы будем начинать, на правый бой Вас подымать. И не жалею не о чём, моя карьера не причём, ведь выбрал я передний край - служи и прошлое отдай, для дела - что меня не знало и вновь как в армию призвало. Пора быть может завершать, хотя мне есть о чём сказать, но это во второй главе, читатель жди, доверься мне. Я многого тебе не дал, как мог, сказал, как знал - читал, вместить в страницу полный путь попробую когда-нибудь, ИСТОРИЮ МОЕЙ ДОРОГИ, ХОЧУ ОСТАВИТЬ НА ПОРОГЕ. Полтинник возраст, всё едино – моя итогова картина, читателю – передана, врагу и недругу дана. Не будут спать ОНИ спокойно, пока мой стих звучит УБОЙНО, читаем силой и умом, где побеждает правда в нём, судья с повинною во всём, идёт к закону на приём. Такие вот мои стихи, читатель ты меня прости, за резкость СЛОВА – ТОПОРА, как ненавистна мне ПОРА, сезон туманов и дождей ,преступно – клановых вождей, запутавших мою судьбу.По лунному календарю – Я БЕЛЫЙ ТИГР!!!, Я ПОЙМУ! Своею смертью не умру, но по дороге в ту могилу, слова оставлю и подвину - ЖЕЛЕЗНЫЙ ЗАНАВЕС МАЖОРОВ, ТЕАТР – СМЕРТИ БЕЗ АКТЁРОВ.
|