Дактилоскопически всматриваюсь в дно неба дальнозорким сердцем, на горизонте: дары волхвов, дёготь ночи, декорации оставленных сновидений, дельта стеклянных созвездий, денатураты дня, выжитые до корки двужильным временем, молящийся дервиш-ветер, депозитарий оставленных женщин, невесть где…
Дерзновенный демон мысли, повитый дерюгой, нашёптывает десертом на ухо о вдохновенной молитве молчанья, диагностируя смерть, как константу пространства и времени, диагностируя хаос второго закона термодинамики; ласково, на диалекте медвяной травы, веду диалог о природе любви в диапазоне - без слуха.
Дилижанс теней от ветвей проплывает в ногах, в диспропорции лунных морей читаются лица древних богов, налегке детонирует воздух в лёгких, сокращая дистанцию с небытиём; дистиллирую покрывала ресниц диффузией лиственных пальцев, и закрываю дневник чёрного света ночи до новых встреч в дозорной глуши фонарей.
|