Подобно Мастеру, поющему Пилата,
Я всё пою того, кого люблю.
Своей любовию его благословлю,
Хоть и она, как наш Господь, распята.


Пусть рукописи эти не горят,
Но то, что в них написано, забыто,
Как бесконечно чувство то избито.
И как союз любви пред Богом свят.


Но трусость, друг мой, есть страшнейщий грех.
Будь проклят тот, сказать кто не сумел,
Что любит, тем, кого не раз воспел
В стихах и песнях, презирая всех.