* * *

Ты носи меня, мать-сыра земля,

там, где дурня радует конопля,

там, где дуру радует красный шелк,

там, где волка радует мертвый полк.

Я иду, свищу, про себя грущу,

то ни знаю что на Руси ищу.

Не идут войска в золотой заре,

не лежит оружие в алтаре.

Меч-то кладенец проржавел вконец.

Есть и молодец – супротив овец,

против молодца он и сам овца.

Не видать бойца при дворе Творца…

Но со дня рожденья моей страны

мы ее всечасно спасать должны

от тюрьмы, сумы, от вина, вины

и от мира так же, как от войны.

Сыновей спасать от отцов, увы.

И, порой, провинцию от Москвы.

И сегодня любая нация –

чрезвычайная ситуация,

новобранцев подразделение –

лишь потерянное поколение.

Я возьмусь за голову от тоски.

Так продлится до гробовой доски —

я иду поперек раздолья

все от митинга до подполья

и швыряю в траву бутылки,

эх, от стрельбища до Бутырки.

— Ну, а где мой дом, мать- сыра земля?

— Ты пойди под дуб, на дубу петля.

— А где верный друг?

— В кабаке умрет.

— Где веселый враг?

— Сделай шаг вперед.

Я рукой махну, я вперед шагну,

мы должны всечасно спасать страну.

Если некуда больше деться,

будем в «точках горячих» греться.

Ты носи меня, мать-сыра земля,

от полынной пустоши до Кремля,

от Кремля туда, где бандитский лес,

а оцеплен лес – до седьмых небес.