Дед, а бабка тогда ещё бЫла жива, Про войну ей рассказывал страшную, Как седела в боях в двадцать лет голова, С матом бегал, крестясь, врукопашную… Как ему Маршал Жуков сам руку подал, Коньяком за геройство порадовал, Сняв вмиг стопкой-другой той атаки накал, Понимая: война – штука адова!
Жуков стопку ему, знают все, не налил - Фантазирует дед для солидности, Партбилет хоть ещё до сих пор сердцу мил, Не спасает от бед, инвалидности: Не приедет на помощь "товарищ Зюган" Поколоть все дрова с депутатами, А без дров дед в морозы, хотя и не пьян, Посылает всё крепкими матами: Свои годы, всю эту и прошлую власть, К справедливости гать страшно длинную... Вот, случилась опять же под праздник напасть: Прохудилась вновь крыша старинная.
Не починит её и района Глава, Царь и бог местной Адми..нистрации И у той не болит за людей голова, Не пошлёт к деду в дом "делегацию": Ей бы только землицу дороже продать Всем столичным, богатым хозяевам, Где сироткою выросла дедова мать, И орда прокатилась Мамаева...
Руки больше не держат столь нужный топор, И спина не сгибается старая, Не поддержит никто о делах разговор, Бобыля жизнь назвав "божьей карою"...
Лишь за пенсией едут родные внучки, Деда брезгуя днями рожденьями, Не наполнят водою пустые бачки, Но уедут обратно с соленьями. Вслед проводят устало слепые глаза, Губы слово прошепчут обидное, На небритой щетине обиды слеза Вновь напомнит судьбу незавидную...
© Copyright: Александр Коржавин, 2012 Свидетельство о публикации №11202108198
|