Я, в жалкой доле обладанья, Не прокляну ушедших лун, И серых дней хмельных желаний, И твой, по-детски чистый ум,
Не прокляну полночным ритмом Девицы, что луны бледней, И сердца, резанного бритвой, У старика, что зла мудрей.
И мира бешенную похоть, Прощу без страха и потерь, Под сожалеющие вздохи, Иль рыки, что исторгнет зверь.
Затем пойду до перепутья, Духовных и плотских начал, Где мой посланник с лирой звучной, На камне преткновенья встал.
Там крикну я, что насмотрелся, Греховных дел, и сам греховен. И что в груди нет боле места, Для зла и славы благородной.
Что я хочу на два мгновенья, Взлететь к истокам в свете дня. Чтоб в небесах бессмертный Гений, Создатель неба и огня,
Меня приветил вечной силой. Под вой, стенания веков, Расправив ангельские крылья, Простил безумия стихов.
И отпустил грехи поэту. И я в восторге, павши ниц, Осанну б спел за все, за это, На поле маранных страниц.
|