Души моей зеленые побеги
Покрылись белизной снегов.
Под первобытный скрип телеги,
Их посещала мудрость снов.

В котором дух отрадного забвенья,
Томился в суете мирской,
Как птица вольная, в смиренном заточеньи,
Несла оковы клетки золотой.

Но вот ему на блюде приношений,
Снесли волхвы небесов светлый дар.
Явилися, в прозрачности видений,
Содома с Римом бешенный пожар.

Провиделась постройка Вавилона,
И разрушение ее, от вечных сил.
Царя Давида слезные поклоны,
И Моисеевых стенаний горьких пыл.
Зрил Дух страдания иссохших пилигримов,
В тиши блаженной порванных шатров.
Они, под звуки полуношной лиры,
И завывания песчаные ветров,

Благословляли у худой калитки,
Ведущей в сад давно пустых надежд,
Певца, прижавшего к груди остаток свитка,
Сбежавшего от скаберзных невежд.