Мне все равно, что скажут про меня,
Или о братьях по родному цеху.
Они в горниле славы и огня
Ковалися назло крутым наветам.

Которые от злобы, по лицу,
За сонмы недописанных мелодий,
За принадлежность к славному венцу,
Лупили под личиной благородий.

Мои друзья, как первозданный лес,
Чисты душой. И от недобрых скрыты.
Они по милости разверзнутых небес,
Горюют у разбитого корыта.

Но двери распахнувши чистоте,
Отогревая раненное слово,
Не мстят тому, кто на шальной версте,
Их розгами распарывал сурово.

И приговором отмечая день святой,
Тащил до славы у замершей речки.
Накидывая на стихотворный рой,
Каленую до немогу уздечку.

Там, всех простив, великолепный бард,
В руках сжимая остов вечной лиры,
Благословлял, в капелях пришлый, март,
Что предъявлял величье смраду мира.