Семилетний Юрка, ни на секунду
не замирающий, вечно подпрыгивающий и
пританцовывающий, юркий,
с замираньем сердца
слушает любимую бабушку, Ксению Никитишну..
Ксения Никитишна Деревянченко,
младшая дочь Семиреченского атамана,
в какой раз ведает ему свою
историю о смерти и о жизни.

= Так вот, Юрочка, было мне то ли 14, не то 15 лет,
молода я была, девчонка была, да..
Ты вот не веришь, прыгаешь.. так и я тогда..
А ночью соседка прибежала и в окно меня
вытащила. В сарай свой спрятала, заперла.
Сказала
= ой, Ксеня, сиди тихо! А то и меня за вас погубят..
А потом ночью, как утихнет,
беги огородом куды глаза глядят.
Может и жива останешься..

= А я в щель-то меж досок видела..
Красные-то арамейцы чи, ироды ли какие ещё,
не разглядела я..
А вот как маму мою и отца
зарубили шашками, это я увидела, родненький ты
мой.. (Бабушка Ксения, дочь казачьего атамана,
в этом месте своей памяти всегда плачет)
= И вот бегу, а помню, сказывали = коли пуля
попадёт, то как пчела ужалит. Бегу и боюсь -
ужалит или нет?

Тут Юрка всегда начинает всхлипывать,
сильно махать руками и почти кричать свою защиту:
= Бабушка! Да я бы если там тогда был, я бы всех
этих гадов бы застрелил!! Я бы их сам зарубил!!
Топором! И ножом! Да я бы!.. Да чем-нибудь! Да я бы..

Он, рыдая, бросается на грудь бабушке.

Бабушка, обнимая его, сама плачет и смеётся
от счастья.
= Эх, Юрочка, нашему бы теляти..
= Ой, Господи!

Нам с тобой плиту бы с борщём
не прозевать!