. . . . . . . . . . . . . . . . . . . В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . (Иоан. 1, 1)


В Начале было Слово.

Слыша речь,
Он затихал – и мир рождался, в муках, –
в молчащем поле, в небе, во дворе,
в котором тоже не было ни звука...
Он, видимо, хотел создать слова
из самого скупого матерьяла,
какой нельзя ни сшить, ни разорвать,
в котором нет ни складок, ни изъянов.
И вот, представь, нашлась такая ткань.
Но чем её кроить и как торочить?
Он развернул её, и с потолка
упала темнота – и стала Ночью.

Он вдруг увидел: заросли фонем
растут по всей земле, – но кто их сеял?
Зачем они взошли, по чьей вине, –
давно употребляемые всеми?..
И тут Он сам, впервые, осознал,
что нет, да и не может быть, Начала,
как нет его у раковины Сна,
в котором бы Реальность не звучала.
И нет Тебя совсем, и Слова нет,
а если бы и было это Слово,
Ты не пошёл бы с ним встречать рассвет
туда, где океан во льды закован.

Достигнув сокровеннейших глубин,
взметнёшься ввысь, как ворон из колодца,
где Слово-раб, оно же – Господин...
Ты замолчишь – и речь Его польётся, –
затем, чтоб мерой смысла не служить,
не учреждать вмещающие рамки;
затем, чтоб возникающую жизнь
озвучивать и ей служить гарантом;
воссоздавать весь мир, от "аз" до "ять",
и хоронить в молчании, и снова
рождаться, жить, любить и умирать –

на языке, в котором _ н е т _ н и _ с л о в а.